"Владимир Яценко. Пленники зимы " - читать интересную книгу автора

выходит...
- Это Светлана, - с понятной грустью знакомит нас Вальдемар.
Тревожный у него голос. Тревожный и напуганный.
- Светлана, это Максим.
- Я много о вас слышала.
К запаху влаги примешивается земляника. Я смотрю в ее спокойные, чуть
раскосые глаза. Узнаю их, и пропадаю. Вижу, как уголки ее рта приподнимаются
кверху. Сеть морщинок с готовностью придает живость и радушие ее полуулыбке.
Лицо предрасположено к смеху и веселью. Лицо человека, привыкшего улыбаться.
Вот только глаза - трагические. Я вижу. Я знаю. Складки в уголках рта
соответствуют прищуру глаз. Глаза участвуют в веселье. Но там, в глубине,
испуганный ребенок.
Один в большой темной комнате, заставленной громоздкими непонятными
предметами.
Он прислушивается и чего-то ждет...
- Так как, Максим? - торопит меня Вальдемар. - До Балты отвезешь?
- Нет, на снег посреди дороги высажу.
- Ага, спасибо. Я, пожалуй, пойду. А то напарник твой, что-то не в
духе. Все, солнце, пока. Свидимся.
Она привычно подставляет ему щеку. Он без воодушевления ее целует,
надевает шапку, открывает дверь и... все. Нет его. Даже в какую сторону
направился - непонятно.
Светлана все еще возится со своей одеждой, стряхивая быстро тающий снег
в сторону от меня.
Я отдергиваю занавеску со спальника и кладу на полку отстегнутый
капюшон, платок, шарф, рукавицы.
- Зачем вы раскладываете? - голос у нее под стать губам: улыбающийся,
немного насмешливый. - Я думала все внутрь капюшона сложить, чтоб места не
занимать.
- Ну да, - хриплю в ответ, - чтоб лучше отсырело. А так - высохнет,
теплым будет.
Как это здорово: иметь полезные привычки. Ежедневная уборка, например.
У меня чисто, уютно... женщины это ценят. "Максик, - ласково говорю себе, -
да ты никак поучаствовать решил? Тебе улыбнулась девушка, и ты тут же
растаял? Или ты думаешь, что это Она?" Я был уверен в этом.
- А шубу можно снять?
Я смотрю на внутренний термометр: "+17оС".
- Попробуйте. Станет холодно - всегда можно одеться.
Она, сидя, неловко выкручивая к спине руки, пытается снять одежду. Я
помогаю.
Светлана шепчет "спасибо" и остается в темных брюках из тяжелого
плотного материала и свободном свитере. Разворачивается, коленями становится
на сиденье и сама раскладывает в спальнике шубу.
Я обалдело смотрю на спортивные формы ее ног: от талии и ниже, и думаю
о том, что для того, чтобы показать человеку его близость к животному,
Господу не особенно-то и стараться нужно.
- Как тут у вас чисто, - одобрительно замечает она, усаживаясь на
место.
Света смотрит на меня, и я понимаю, что видит меня насквозь. Вот
беда-то какая!