"Лев Иванович Яшин. Записки вратаря " - читать интересную книгу автора

Мы выиграли этот матч 3:2. И в статьях, появившихся сразу после игры и
спустя некоторое время, и в интервью, которые давали журналистам Г. Д.
Качалин и немецкий тренер Зепп Гербергер в тот же вечер, были названы разные
причины нашего успеха, такие, скажем, как лучшая физическая
подготовленность, преимущество в скорости и т. д. Все это было верно, все
базировалось на объективных данных. Но было еще одно обстоятельство, которое
ускользнуло, -да и не могло тогда не ускользнуть - от внимания аналитиков.
...Когда второй гол влетел в сетку ворот за моей спиной, я был в
состоянии, близком к отчаянию. У меня было в те минуты такое чувство, словно
на мне скрестились испепеляющие взгляды всех шестидесяти тысяч зрителей, как
скрещиваются на одной точке жгучие солнечные лучи, собранные увеличительным
стеклом. Казалось, вот сейчас я сгорю под этими взглядами, сгорю от стыда за
свою оплошность. (Уже спустя много лет я прочитал воспоминания одного
крупного спортивного журналиста об этом матче и, в частности, о голе Шефера,
голе, который, по мнению этого журналиста, хотя тогда и считался плодом моей
ошибки, на самом деле был итогом удивительного и в те времена никому не
ведомого резаного удара, когда мяч, пущенный почти с лицевой линии, делает
неожиданную петлю и влетает в ближний от вратаря угол ворот. Если этот вывод
и верен, в те времена ни я, ни другие додуматься до него не могли.) Но
мысль: "Все, конец, проиграли" - я тут же яростно отбросил. И все мои
товарищи тоже. Я это понял потому, как вдруг резко изменилась картина игры.
Немецкая команда оказалась прижатой к своим воротам, наши устремились
вперед, все, включая защитников. Душевный подъем, охвативший всех нас, был
так велик, что великолепные немецкие футболисты, превосходившие нас и опытом
и техникой владения мячом, были бессильны что-нибудь ему противопоставить.
...Отвлечемся теперь на минуту от той игры и вообразим себе, что
происходит она не двадцать лет назад, а в наши дни. Дело идет к концу, и
сборная СССР проигрывает чемпиону мира 1:2. Воспринимает ли кто-нибудь на
поле или на трибуне случившееся как катастрофу, как нечто невозможное и
недопустимое? "Ну, уступили лучшей команде мира с почетным счетом... Хорошо
уже, что играли на равных или почти на равных... За такое поражение никто
строго не спросит, оно естественно и простительно..."
Цитируя не высказанные никем слова о никогда не бывшем матче, я, тем не
менее, не фантазирую и ничего не преувеличиваю. Не этот, выдуманный, так
другие матчи проигрывали. И той же сборной ФРГ, и англичанам, и бразильцам,
и шведам. И в гостях и дома. И атмосфера на поле и вокруг была вполне
благодушная: все в порядке, все так, как и быть должно,- выше головы ведь не
прыгнешь...
А в спорте тот, кто хочет добиться убедительных побед, обязан пытаться
прыгнуть выше головы.
Мы уходили с поля, не слыша счастливого рева трибун. Мы не слышали и не
видели ничего. Входя один за другим в раздевалку, мы валились в кресла, не в
силах сделать больше ни одного движения, даже нагнуться, чтобы расшнуровать
бутсы. Мы не могли даже улыбаться. Да и не хотелось - мы были опустошены
этой игрой настолько, что не было сил ощутить счастье, победы.
Это было, как глубокий сон или забытье, из которого выходить не сразу,
постепенно, когда шум, и похлопывания по плечу, и рукопожатия кажутся
нереальными, а лишь продолжением сна, и только потом становятся слышны
отдельные слова, и узнаешь чей-то знакомый голос, и вдруг ощущаешь: это явь!
И полуторачасовая борьба, и влетевшие в мои ворота мячи, и наступивший в