"Александр Яшин. Сирота (повесть)" - читать интересную книгу автора

Мамыкин, пожалуйста, тебе сейчас надо хорошо кушать!" Он поест и все нормы
выполнит и перевыполнит. И снимок его будет висеть на самой почетной, на
красной доске, и в дирекции будут говорить: "Вот видите, из деревни, а в
какие люди выходит человек, деревня тоже новые кадры поставляет!"
Хронический насморк давно уже не беспокоил Павла, но рот его по
привычке все еще частенько был приоткрыт, особенно если удивление и
любопытство брали верх над всеми прочими чувствами.
- Куда прешь? - закричали на него в слесарной, когда, размечтавшись,
Павел ступил в масляную лужу на цементном полу. Вздрогнув, он метнулся в
сторону, под трансмиссии, и какая-то неловкая чудо-техника сбила его с ног.
- Вот черт! Не повезло парню! - крикнули рядом, и больше Павел ничего
не слыхал.
Прямо с грязного цементного пола перенесли его с разбитой головой в
карету Скорой помощи.
Для ремесленного училища это было чрезвычайным происшествием. Значение
этого факта перешло даже границы училища. Им заинтересовались и в милиции, и
в профсоюзной организации, и в райкоме комсомола. На какое-то время к Павлу
Мамыкину было приковано внимание всего районного начальства. И аппарат
заработал. Раздавались телефонные звонки, составлялись акты, писались
донесения по службе, кому-то грозило наказание за халатное отношение к
технике безопасности в мастерских РУ.
В больнице Павла навещали одноклассники и учителя, несли ему разные
вкусные передачи, спрашивали его о состоянии здоровья, о температуре, об
аппетите, о работе желудка. Казалось, всему городу было нужно, чтобы он
скорей поправился.
Павлу все это очень понравилось. Настолько понравилось, что ему даже
захотелось подольше полежать в больнице. Врачи спрашивали его: не кружится
ли голова, не наблюдаются ли приступы тошноты? А как зрение? Как слух? И
Павел стал говорить: приступы тошноты наблюдаются, голова побаливает, зрение
и слух как будто немного ослабели. К нему приходили специалисты -
отоларингологи, окулисты, показывали ему с разных расстояний таблицы с
буквами и знаками, спрашивали: "Как видите?", проверяли глазное дно, лазили
в уши, в нос.
Павел заметно поправился, раздобрел, привык подолгу спать.
Незадолго до выхода его из больницы в палате появился сам директор
ремесленного училища товарищ Тетеркин и сообщил своему воспитаннику, что для
него в профсоюзной организации приготовлена путевка в областной дом отдыха
работников лесной промышленности. Разумеется, бесплатная.
Директор Тетеркин очень боялся за свой пост. Его уже не раз перемещали,
как не обеспечивающего нужного руководства, с одного места на другое: с
картофелесушильного завода на лесопильный, с лесопильного на маслобойный, с
маслобойного в ремесленное училище, но все в должности директора. А сейчас
появилась реальная опасность, что его лишат этого почетного звания.
В палату к Павлу Тетеркин вошел с сияющей, добрейшей улыбкой, какая
может быть только у отца родного. Но именно из-за этой сияющей улыбки да еще
из-за белого халата, необычно висевшего на директорских плечах, Павел и не
узнал сразу своего посетителя. А когда узнал, то поначалу оробел.
- Как здоровье наше, Мамыкин, как лечимся? - заговорил директор весело
и вроде бы непринужденно, но глаза его при этом крутились настороженно и
воровато.