"Александр Яшин. Рассказы" - читать интересную книгу автора

жесткой, как панцирь, чешуей она совсем не признавала за еду. Испробовав
свежие, сочащиеся жиром котлетки, Подружка стала отказываться и от
мороженого мяса.
Пришлось Катерине Федосеевне изворачиваться, доставать каждый день то
парное мясо, то свежую рыбу. А когда в доме не было ни того, ни другого,
кошка ходила за нею по пятам, заглядывала в глаза и мяукала ожесточенно и
требовательно.
Катерина Федосеевна безропотно переносила все ее домогания, жарила и
рыбу и котлеты, отказывала во многом себе, даже чай стала пить некрепкий,
только бы не остаться снова в одиночестве. А когда небольшой пенсии не
хватало до конца месяца, она подрабатывала в молодежном общежитии стиркой
белья, мытьем полов.
Посылочки для дочери она тоже справляла теперь не каждый месяц: все
равно та отзывалась письмом не на всякую посылку.
Многое прощала Катерина Федосеевна своей Подружке, не могла смириться
лишь с ее воровством да еще с ее побегами. Стоило хозяйке зазеваться, не
захлопнуть за собой дверь, как Подружка серой тенью шмыгала промеж ног и не
возвращалась домой по двое, по трое суток. Разыскивать ее было бесполезно.
Но Катерина Федосеевна всякий раз искала ее.
С особенным удовольствием кошка убегала из дому через форточку. Если
случайно открыты были в избе и дверь и форточка, кошка исчезала через
форточку. Тем же путем любила она и возвращаться в дом. Оконные стекла с
обеих сторон всегда были в грязи, занавеска то и дело оказывалась продранной
и валялась на полу.
А в палисаднике под окнами перестали водиться птички. Раньше Катерина
Федосеевна прикармливала синичек, снегирей, сейчас птички боялись ее избы.
Кошка выслеживала их часами в кустах смородины и калины и, поймав, приносила
в зубах домой еще живыми, злобно урча и тараща глаза. Под лавкой, под столом
то и дело появлялись перышки - желтые, красноватые, пестрые.
Правда, мышей в доме тоже не стало. Ну и ловила бы себе мышей, это ей
по закону положено, а птичек зачем трогать?
Как-то в форточку залетела синичка. Кошка прямо взбесилась, опрокинула
горшок с примулой, смахнула со стола две чайные чашки, а когда Катерина
Федосеевна схватила ее за загривок, она извернулась и укусила ее. Синичка
ударилась о стекло, упала на пол, и кошка все-таки ее съела.
С неутолимой алчностью Подружка кидалась на всякую живность. Она и рыбу
охотнее жрала живую, а не мертвую. Даже ящериц в избу приносила. С этим
Катерина Федосеевна тоже примириться не могла.
- Душегубица некрещеная! Мало тебе всякой еды на свете, мало котлет,
все норовишь кому-нибудь горло перегрызть! Веретельниц-то домой зачем
тащишь? Накличешь беду какую-нибудь...- ворчала она.
И еще было горе: с появлением кошки в избе у Катерины Федосеевны
почему-то стали вянуть цветы. Любимая ее герань в большой глиняной кринке,
которая раньше, в деревне, служила квашней для блинов,- широколистая жирная
герань погибала на глазах. Ни подкормка, ни поливки не помогали, и нельзя
было понять, отчего герань сохнет.
Новое бедствие началось ранней весной, когда под окном у Катерины
Федосеевны, не давая ей спать, по целым ночам ревмя ревели Подружкины
ухажеры, а сама Подружка, беснуясь, металась по избе и не хотела ни есть, ни
пить, пока не вырывалась на свободу. В эти недели домой она заглядывала