"Александр Яшин. Рассказы" - читать интересную книгу автора

какую-нибудь прозаическую фразу между строк. Кажется, свадьба эта
воспринималась ею не всерьез, а лишь как игра, в которой ей, старой
причитальнице и рассказчице, отведена главная роль.
- Это ничего, что про монастырь пою? - спрашивает она вдруг.- Нынче
ведь нет монастырей-то. Или вдруг:
- Может, надоело кому? Укоротить, поди, надо? Раньше ведь подолгу пели
да ревели, а нынче живо дело отвертят...
Спросит и, не дожидаясь ответа, продолжает петь. А однажды она
приказала девушкам:
- Теперь переходите на другой голос, чтобы невесте еще тоскливее стало!
- И сама изменила мотив.
Услышав эти слова, Галя, давно молчавшая в своем углу, заревела снова
громко, надрывно, всерьез. Совсем свободно заплакалось ей, когда Наталья
Семеновна по мянула в песне родимого батюшку: Галя осиротела рано и поныне
тоскует по своем отце-солдате.
Жених, сваха, тысяцкий, дружка и все гости со сторо ны жениха приехали
за невестой на самосвале: другой свободной машины на льнозаводе не
оказалось. В кузове самосвала толстым слоем лежало свалявшееся за сорок
километров желтое сено.
Ничего похожего на серого волка!
Раньше забирали невесту и справляли свадьбу снача ла в родном дому
жениха, затем возвращались пировать к родителям невесты. От заведенного
порядка пришлось отступить и сделать все наоборот: отпировать у невесты и
лишь после этого везти ее "на чужую сторону". Такая перемена диктовалась
отсутствием транспорта и слишком большими перегонами взад-вперед.
Как приложение к даровому самосвалу пировать к не весте прибыли
несколько конторских работников с льно завода во главе с директором. Эти
гости считались по четными.
Перед въездом в деревню гостей встретила бревенча тая баррикада - ее
соорудили местные молодые ребята.
По обычаю, свадебный поезд следовало задерживать в пути и брать за
невесту выкуп, а грузовик не тройка с колокольчиками, его живой людской
цепочкой не оста новишь.
Стоял большой мороз, не меньше тридцати градусов, и, конечно, парни
работали и топтались на холоду не из-за корысти, не из-за бутылки водки. Для
них свадьба была чем-то вроде самодеятельного спектакля. В огром ной деревне
Сушинове до сих пор нет ни электричества, ни радио, ни библиотеки, ни клуба.
За два последние го да сюда не заглянула ни одна кинопередвижка. А моло
дости праздники необходимы! Пожилые колхозники по вечерам дуются в карты,
собираясь из года в год в избе Нестора Сергеевича, оплачивая этому
добровольному му ченику за помещение, за грязь, за керосин с кона. А куда
деться молодым? К тому же почти все они обременены семилетним и восьмилетним
образованием. Раньше де вушки пряли лен, собирались на беседки к одной, к
другой поочередно, туда же тянулись и парни. Теперь лен трестой сдают на
завод. И вот каждая свадьба в деревне становится всеобщим праздником,
всеобщей радостью. Не потому ли и сохраняются здесь почти в неприкосно
венности все былые обычаи и обряды с волокнистыми песнями про князей и бояр?
Перекрытые полевые ворота зимой не объедешь и да же не обойдешь:
снежные сугробы достигают здесь двух метровой глубины. Счастливые озорные
парни торжество вали: гости, закоченев в самосвале, не торговались и дол го