"Яшин. Рычаги (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- И ты взял?

- Взял. Не брать, так всю жизнь без сахару просидишь. И ты бы взял.

- Ну, тебе-то, Петр Кузьмич, он не пошлет! - засмеялся в бороду
Ципышев, глянув на однорукого сбоку, с прищуркой. - Злой он на тебя. А
Серега ему свой человек, - обернулся он к Щукину. - Серега его не снимал с
кладовой, хоть и сел на его место.

Сергей Щукин совсем недавно был рядовым колхозником. Вступив в партию с
месяц назад, он начал поговаривать о том, что все командные высоты в колхозе
должны занимать коммунисты, а что ему теперь просто неудобно не продвигаться
по должности. С ним согласились. Вспомнили, что колхозный кладовщик имеет
уже несколько замечаний за воровство, и поставили в кладовую Щукина. На
очередном общем собрании никто против этого решения возражать не стал. Щукин
купил себе авторучку и стал носить галстук. А предшественник его ушел на
работу в сельпо. О нем сейчас и шел разговор.

- Взял-то я взял, - сказал Щукин после некоторого раздумья, - но где же
все-таки правда? Куда уходит сахар, где мыло, где все? - После этих слов он
достал расческу и стал приглаживать густые, молодые непокорные волосы.

Тогда дал о себе знать и четвертый собеседник:

- Зачем тебе правда, ты сейчас - кладовщик?

Четвертый был человеком средних лет, но уже с сединой, бледный и,
по-видимому, не очень здоровый. Он курил беспрерывно, больше всех и много
кашлял. Когда протягивал руку к горшку, чтобы выкинуть обжигавший пальцы
окурок, видны были его большие толстые ногти и под ногтями - земля, не
грязь, а земля. Это был бригадир полеводческой бригады Иван Коноплев. Слыл
он мужиком справедливым, но злым, говорил редко, но едко. На резкие слова
его обычно никто не обижался, видимо люди не чувствовали в них нелюбви к
себе. Не обиделся и Щукин.

А однорукий, которого все называли по имени и отчеству, Петром
Кузьмичом, возразил:

- Ну, правда - она нужна. На ней все держимся. Только я, мужики,
чего-то опять не понимаю. Не могу понять, что у нас в районе делается? Вот
ведь сказали - планируйте снизу, пусть колхоз решает, что ему выгодно сеять,
что нет. А план не утверждают. Третий раз вернули для поправок. Видно,
собрали все колхозные планы, сбалансировали, и вышло - с районным планом не
сходятся. А районный план дают сверху. Тут кумекать много тоже нельзя. Ну, и
нашла коса на камень. Искры летят, а толку нет. От нашего плана опять ничего
не осталось. Вот тебе и правда! Не верят нам.

- Правду у нас в районе сажают только в почетные президиумы, чтобы не
обижалась да помалкивала, - сказал бледный Коноплев и бросил окурок в
горшок.