"Камиль Яшен. Хамза (Хамза Хаким-заде Ниязи) " - читать интересную книгу автора

Так продолжалось довольно долго - женщины поочередными группами
подходили Сначала к шейху, потом к дереву и возвращались обратно, туда,
где они неподвижно стояли до начала божественного откровения, похожие на
забор из черных досок, скрывающий их лица и фигуры, каждая - привязанная к
своей доске, каждая - траурно перечеркнутая паранджой сверху вниз.
Когда паломничество женщин закончилось, к чинаре приблизились шейх
Исмаил Хурумбай и шейх Бузрук Ходжа. В четыре руки, как опытные сборщики
хлопка, снимали они с веток мешочки с серебром, складывая их к себе за
пазуху.
Хамза, успокоившийся и затихший, стоял около отца, молча наблюдая за
всем происходящим. Ему были непонятны слова смотрителя усыпальницы,
обращенные к женщинам. Его интересовало только одно - зачем надо
привязывать мешочки с пожертвованиями к веткам, если их все равно нужно
потом снимать? Не проще ли было бы сразу отдавать деньги шейхам? Он даже
хотел спросить об этом у отца, но Хаким-табиб, закрывший глаза и что-то
быстро шептавший, был, по-видимому, снова погружен в благодарственную
молитву, и Хамза, зная, что отец не любил, когда кто-нибудь прерывал его
разговор с аллахом, оставил свой вопрос без ответа.
Ему было уже скучно стоять здесь, перед мазаром, без всякого дела. Он
устал от подъема на гору - ступени, вырубленные в скале, были рассчитаны
по своей высоте на взрослых; он хотел спать - ночью во дворе чайханы они
спали прямо на земле и совсем мало.
Но тут перед священным мазаром произошло событие, которое вошло в душу
мальчика и запомнилось на долгие годы гораздо сильнее, чем приобщение к
духу святого Али-Шахимардана.


3


Два человека пронесли через расступившуюся толпу носилки, на которых,
скорчившись, неподвижно лежал на боку человек, покрытый цветастой накидкой.
За носилками шел высокий худой старик лет семидесяти с кизиловым
посохом в руке. По одежде это, несомненно, был муслим, то есть
мусульманин, но смуглое, скуластое лицо его выдавало уроженца очень
далекой местности. Было что-то самостоятельное и независимое в его
походке. Это был гордый, уверенный в себе человек. Глаза его смотрели
прямо и твердо - ни тени смирения и обычной униженной почтительности не
было в них. И в то же время в глазах незнакомца угадывалась какая-то
затаенная тоска, усталость, надломленность, какое-то тщательно скрываемое
отчаяние. Он шел, тяжело опираясь на посох: подъем втору, очевидно, стоил
ему немалых усилий.
Носилки опустили на землю перед Мияном Кудратом. Старик отвесил
смотрителю усыпальницы подобающий высокому духовному сану поклон.
Миян Кудрат пристально, изучающе смотрел на пришельца.
По обеим сторонам от него уже встали родственники - шейхи Бузрук и
Хурумбай. Из гробницы торопливо вышел шейх Махсум и присоединился к
старшим шейхам.
- Да возвеличит вас всевышний! - с торжественным достоинством обратился
к Мияну Кудрату старик. - Да воздаст он должное вашей святости и учености!