"Ромэн Яров. Нужно, чтобы чувствовала..." - читать интересную книгу автора

почему; советы один другого умнее, поздравления. Не люблю, когда заранее
поздравляют. Вот выйдет сборник трудов, потом какой-нибудь сто тридцать
пятый том ученых записок, тогда пожалуйста. Давай повернем. Трудная работа -
идти рядом, устаешь следить. Вот не думал никогда.
- Рано еще поздравлять-то, - сказал Тузовский. - Все-таки на поле надо
съехать. Неровности, ямы. Рельсы снова пересечем - и уже не по доскам.
Препятствия... Как она их умеет преодолевать? Жаль, светофоров нет или
встречной машины.
- На Марсе светофоров не будет...
Поезда еще не было, но уже дрожали тихонько рельсы и все вокруг
наполнилось гулом. Наконец он показался, гудящий локомотив, а за ним вагоны,
вагоны, вагоны - громадная дуга, очерченная вагонами. Еще миг - и весь мир
превратится в бешено вертящиеся, грохочущие, солнцеподобные колеса. И в этот
момент на рельсах появилась старуха. Какая-то сумка была за ее плечами -
быть может, с картошкой, а может быть, с бидоном молока. Старушечьи дела -
простые и необыкновенно важные - гнали ее в ранний час. Она нырнула из-под
шлагбаума с той стороны, перешагнула рельс и засеменила к другому, но как
раз на полпути повернула голову влево. И испугалась. Если б она шла, не
взглянув в сторону, она бы успела. Но вид приближающегося поезда как бы
парализовал ее; она застыла, не зная, на что решиться: повернуться ли и
бежать назад или попытаться проскочить. Тепловоз гудел, надвигаясь. Рельсы
дрожали. Куров и Тузовский одновременно нырнули под шлагбаум, с обеих сторон
подхватили старуху, вытолкнули ее за рельсы и сами выпрыгнули из
межрельсового пространства. И сразу сзади них загрохотал поезд.
- Сынки, сынки! - вопила бабка.
Но им было не до нее. Побледнев, оба бросились на землю. Колеса то
открывали им просвет, то закрывали, но они ясно видели, что происходит.
Тележка должна была сократить дистанцию между Тузовским и собой - и она
медленно тронулась с места и покатила. Она спокойненько проехала под
шлагбаумом, едва не наткнулась на колеса, повернула, чтобы миновать их - она
умела преодолевать препятствия. Колеса тем временем ушли, тележка снова
повернула и въехала в подвагонное пространство движущегося поезда. Друзья
ахнули. Они думали, что тележка может поехать вдоль всего поезда - и это
было бы не страшно, - но такого они не ожидали. Тузовский отскочил на метр -
чтобы тележка не остановилась на рельсах, - а Куров, пригнувшись, рванулся
вперед, схватил тележку за ось и выдернул ее из-под вагона. Двигаясь
медленно, она, конечно, не успела бы выехать сама. Анализатор запахов и
усилитель упали. Но опасность им не угрожала - они очутились между рельсов.
- Снова паять придется, - сказал тихо Куров. Тузовский подошел, встал
рядом. Теперь уже не приходилось бояться, что тележка откатится.
Поезд прошел. Куров подобрал два упавших прибора, оглядел их. Как будто
бы ничего не повредилось. Он поставил их на платформу совсем по-другому, чем
они стояли, кое-как, лишь бы довезти обратно.
- Сынки, сынки... - бормотала старуха. Она все еще была здесь. - Да как
же благодарить-то вас!
- Веревка есть? - спросил Куров.
Порывшись в мешке, старуха достала веревку. Куров привязал ее к
тележке. Вдвоем они взялись за веревку и поехали обратно в институт. Старуха
еще немного попричитала и исчезла.
Теперь на шоссе уже появились машины, шли пешеходы, но никто не обращал