"Василий Г. Ян. Чингиз-хан, книга 2 Под монгольской плетью" - читать интересную книгу автора

- Таких черных мыслей у меня не было. Разреши мне вернуться в мою родную
пустыню. Хотя там голые пески, скудная трава и солоноватая вода, но там
больше свободы и счастья, чем здесь, среди прекрасных дворцов, высоких
башен и крепких стен.
- Я не буду тебя задерживать. Я бы хотел еще исполнить какое-нибудь твое
желание, ведь ты пострадал из-за меня.
- У меня только одна просьба. Мои мучители, окутав меня рыболовной сетью,
сняли с меня мой славный меч-кончар. Пока я не отберу его у того хвастуна,
который осмелился носить его, не разрешишь ли ты на время взять светлую
саблю у одного из твоих джигитов?
Молодой хан отцепил с пояса свою саблю, украшенную бирюзой, сердоликом и
яхонтами, и передал Кара-Бургуту.
- Носи ее со славой и вынимай из ножен только против врагов нашего
племени, а не против мирных караванных путников. Этот благородный вороной
конь, на котором ты сидишь, отныне тоже твой. На нем ты отправишься в поход
против врагов родины.
- У меня еще одна к тебе просьба,- сказал Кара-Бургут.
- Говори!
- Не можешь ли ты, знающий все, что делается в шахском дворце, сказать
мне, что стало с девушкой нашего туркменского племени по имени Гюль-Джамал?
Ее насильно увезли шахские грабители, сказав, что она поступит во дворец
для увеселения престарелого шаха.
- Знаю. Для этой девушки Гюль-Джамал шах приказал поставить особую юрту в
одном из дворцовых садов. Но девушка оказалась гордой и непокорной. Я
боюсь, что и ее постигнет печальная участь всех непокорных пленниц нашего
шаха.
- Спасибо тебе, мой великодушный избавитель! - сказал Кара-Бургут.- Если
тебе нужна будет моя жизнь, призови меня, и я приеду немедленно, хотя бы
мне пришлось пробираться через горы и пропасти.
Кара-Бургут повернул вороного коня и поскакал а свою пустыню. Вскоре он
переменил направление и выехал на дорогу, которая ведет в сторону
прекраснейшего из городов - утопающего в садах Самарканда. Медленно шагал
конь, а джигит пел:

Мне ветер поет, как дальний привет любимой...
Возможно ль внимать приветам таким бесстрастно?
Пускай впереди, за каждой скалой, погибель,-
На каждом пути она сторожит безгласно...

Кара-Бургут так задумался, что его чуть было не смяли несколько джигитов,
скакавших во всю конскую прыть, крича:
- Дорогу! Дайте дорогу! Гонец к падишаху! Письмо в собственные руки
падишаха!
Несколько всадников мчались в клубах пыли, таща за собой натянутый аркан,
конец аркана был прикручен к луке седла. Гонец, привязанный к коню
верёвками, на всем скаку крепко спал, раскачиваясь и мотая головой.
Видно, конь гонца делал последние усилия, чтобы доскакать до ворот
города; он хрипел, бил хвостом и несся только потому, что его тащили на
аркане скакавшие впереди джигиты, обычно сопровождавшие шахского гонца от
одного селения до другого.