"Василий Г. Ян. Чингиз-хан, книга 2 Под монгольской плетью" - читать интересную книгу автора

аллахом, мы нашли котел, рис, муку, кувшин с маслом и баранье сало. Теперь
ты будешь жить с нами и снимешь свою одежду; ее мы будем носить все по
очереди, а тебе одежда не нужна.
Мухаммед повернулся и, задыхаясь, побежал к берегу. Прокаженные пошли за
ним и, собравшись на вершине бугра, наблюдали. Хорезм-шах прошел на
песчаную косу, собрал там сухие ветки, выброшенные морем, сложил костер и
разжег огонь. Столб густого дыма, клубясь, потянулся к небу.
"Этот дым увидят с берега, сюда приплывет лодка и увезет меня обратно на
землю,- бормотал Мухаммед и думал только о лодке, которая затерялась в
туманной дали.- Пусть там война, пусть там рыщут татарские всадники, но там
живые, здоровые люди. Они враждуют, страдают, плачут, смеются, и жить среди
них будет радостью после этого острова живых мертвецов".
Через пятнадцать дней, согласно обещанию, к острову приплыла лодка. В ней
прибыл с несколькими джигитами полководец Хорезм-шаха Тимур-Мелик. Не сразу
удалось найти Хорезм-шаха. Он лежал на берегу, совершенно обнаженный. На
голове у него сидела ворона и клевала глаза.
Тимур-Мелик обошел остров и нашел спрятавшихся в кустах испуганных
прокаженных. Он спросил их, что случилось на острове. Они рассказали:
- Мы видели, что все приехавшие в лодке кланялись до земли этому
человеку, оставшемуся на нашем острове, и называли его падишахом. А мы
хорошо знаем от стариков, что если прокаженный наденет платье, в котором
ходил шах или султан, то больной станет здоровым и раны его залечатся.
Только поэтому мы сняли платье с этого человека. Мы звали его обедать с
нами, приносили ему еду, но он отказывался есть, все время жег костер и
лежал вот так молча, как сейчас. Все его одежды целы. Мы убедились, что
этот человек не был султаном, потому что никто из нас не выздоровел.
- Позволь, мы перебьем их! - воскликнул один джигит.
- Только не нашими саблями, чтобы не запачкать светлые клинки их
отравленной кровью,- ответил другой воин и пронзил стрелой живот шейха
прокаженных. Тот с отчаянным криком бросился бежать, а за ним побежали и
все остальные прокаженные.
- Оставьте их! - крикнул Тимур-Мелик.- Они уже наказаны аллахом. Я
гораздо несчастнее их! Всю жизнь я дрался за величие шахов Хорезма. Я
проливал свою кровь, веря, что Хорезм-шах Мухаммед - новый непобедимый
Искендер и что в день народного горя он поведет бесстрашные мусульманские
войска к славным победам. Теперь мне стыдно моих ран, мне жаль юных лет,
бесполезно потраченных на защиту лживого миража пустыни. Вот лежит тот, кто
имел огромное войско и мог покорить вселенную, а теперь он не в силах
пошевельнуть рукой, чтобы отогнать ворону. Он лежит, всеми забытый, не имея
шаровар, чтобы прикрыть наготу, и горсти родной земли для своей могилы.
Довольно мне быть воином! У меня не хватит слез, чтобы смыть горькие
ошибки, которые жгут меня...
Тимур-Мелик выхватил свою кривую саблю, наступил на нее ногой и
переломил. Он сам обернул тело Хорезм-шаха тканью своего тюрбана и прочел
над ним единственную короткую молитву, которую знал. Джигиты вырыли ножами
в песке яму и похоронили в ней труп Хорезм-шаха Мухаммеда, бывшего самым
могущественным нз мусульманских владык и окончившего свою жизнь баеславно,
как дрожащий под ножом мясника козленок.
Тимур-Мелик покинул остров и отправился со своими джигитами на поиски
султана Джелаль эд-Дина, чтобы рассказать ему о смерти его отца. Говорят,