"Саманта Джеймс. Исполнение желаний" - читать интересную книгу автора

саквояж. Он исполнил распоряжение графа и вскоре держал в руках небольшую
серебряную шкатулку.
- Это она?
- Да, Джеймс, это она. - Голос графа сделался едва слышным. - Мне уже
никогда не увидеть рассвета. Но я должен попросить тебя передать эту
шкатулку моей жене Сильвии. Несколько монет из нее возьми в уплату за
поездку в Йоркшир. Мне жаль, что тебе придется потратить на это свое время,
Джеймс. Но умоляю, сделай это ради меня, ибо в этой шкатулке все мое
наследство, которое я оставляю жене. Сокровище, которое, как я надеюсь,
окажется для нее бесценным... Как отыскать его, она узнает, потому что
только ей одной известна тайна...
Это были последние слова графа Деверелла.
Человек, лежащий на кровати, мгновенно был забыт. Джеймс никак не мог
оторвать жадного взгляда от серебряной шкатулки, которую все еще держал в
руках. Он благоговейно провел пальцем по украшенному изящным орнаментом
скошенному краю крышки. На его лице появилось откровенно алчное выражение. В
центре крышки внутри небольшого овала было выгравировано какое-то слово. Но
читать он не умел, и слово это мало что могло ему сказать. Его зло сжатые
губы медленно расползлись в улыбке, больше похожей на волчий оскал. Он
разразился отрывистым хохотом. От этого жуткого кудахтающего звука любого бы
бросило в дрожь.
- Чертовски просто, - давясь от смеха, с трудом выговорил Джеймс. -
Куда уж проще...
Ни к только что скончавшемуся графу, ни к его вдове и осиротевшей семье
Эллиот не испытывал никакой жалости. Как и стыда за то, что собирался
сделать.
Джон Эллиот был человеком, не знающим жалости. Чувство стыда ему тоже
было неведомо.
Угрызениями совести он никогда не мучился.
Час спустя он ввалился в свою крохотную лачугу, расположенную в самом
начале грязного проулка. Джустина, его жена, притулившаяся около очага, в
котором едва теплился огонь, подняла навстречу мужу злобный взгляд и встала,
зябко кутаясь в грязную шаль.
- Где тебя черти носят, а? Ужин подгорел, и в этом, само собой
разумеется, виновата я. Короче говоря, Джеймс Эллиот, коли ты останешься
сегодня голодным, то только по своей вине и ни по чьей другой. Будь я
проклята, если буду все это еще раз подогревать.
Эллиот оскалился, открыв ряд неровных пожелтевших зубов.
- Да пошла ты со своим ужином, - грубо отрезал он и гордо поднял над
головой матерчатый саквояжик. - Завтра к вечеру мы закатим настоящий пир,
или я не Джеймс Эллиот!
Услышав такое, Джустина уперла руки в крутые бока и вся подобралась,
подозрительно оглядывая мужа с ног до головы. Глаза ее настороженно
сузились.
- О чем это ты? - притворно ласково поинтересовалась она. - Никак
собрался пировать на те жалкие гроши, что тебе платят из милости? А может,
Джеймс Эллиот вместо работы удачно поохотился в лесу и наловил дичи?
В ответ Джеймс молча, сунул руку в саквояжик, извлек оттуда серебряную
шкатулку и с торжествующим видом поставил ее на грязный колченогий стол.
Джустина заворожено уставилась на нее. Маленькая девочка с черными лохматыми