"Саманта Джеймс. Любовь под луной " - читать интересную книгу автора

тощая фигура, обладал на редкость мягкой и ласковой душой. Единственной его
слабостью была любовь к сплетням. Он никогда не забывал о том, какую
должность занимает в доме графа, однако высокое положение не мешало ему
подарить улыбку или дружеское слово даже последней судомойке, если та,
конечно, не пренебрегала своими обязанностями. Оливии он сразу понравился;
ей пришлось по душе, что в старике нет ни капельки надутого чванства.
Но вот экономка, миссис Темплтон, была наделена этим качеством сверх
всякой меры. Колкие, резкие манеры этой мегеры были под стать хищным чертам
ее лица. Оливия нисколько не сомневалась, что если той вздумается вдруг
улыбнуться, то лицо ее тут же рассыплется на множество мелких кусочков.
Домоправительнице и в голову не приходило удостоить кого-нибудь ласковым
взглядом - казалось, ее маленькие свирепые глазки так и шныряют по углам,
точно мыши. Она не просила - она приказывала. И не выговаривала, а
выпаливала оскорбительные слова, словно стегала кнутом.
Поднявшись из-за стола, Оливия стряхнула хлебные крошки с
накрахмаленного белого передника, прикрывавшего ее простенькое черное
платьице. Все последние дни в доме царил постоянный переполох - и все из-за
скорого приезда "цыгана".
Всю свою короткую жизнь Оливия прожила в расположенной неподалеку от
поместья деревушке Стоунбридж. Ей никогда не приходилось встречаться с
Джеймсом Сент-Брайдом, старым графом Рэвенвудским, хотя не раз доводилось
видеть, как он верхом скакал по лугам или рысцой проезжал через деревню. И
он всегда казался ей угрюмым - ни приветливого слова, ни улыбки, разве что
изредка. Хотя ее батюшке, деревенскому викарию, время от времени приходилось
с ним встречаться. Она не забыла, как однажды, возвратясь из Рэвенвуд-Холла,
отец ее долго не мог успокоиться. Он был очень возмущен. После долгих
расспросов Оливии удалось выяснить, что викарий отправился в усадьбу
попросить денег, нужных для ремонта церковной крыши, которая с наступлением
зимы стала немилосердно протекать.
Граф отказал наотрез. Больше отец никогда не просил. Это и был чуть ли
не единственный случай, когда пересеклись их пути. Вскоре граф умер,
оставшись в ее памяти холодным, бесчувственным, эгоистичным человеком,
железной рукой охранявшим и свои богатства, и свою личную жизнь.
Рэвенвуд-Холл стоял на вершине холма к северу от деревни. Угрюмые башни
вздымались высоко в небо. Это была величественная твердыня с узкими
стрельчатыми окнами, еще в незапамятные времена выстроенная из грубо
обтесанного камня. Поскольку все последние годы старый граф проводил в
Рэвенвуде не так уж много времени, большинство помещений было закрыто. Все
это время в поместье оставалась лишь горсточка слуг. Даже когда два года
назад старый граф окончательно слег в постель, он так и не вернулся в
родовое гнездо. Последние дни перед смертью он провел в своем лондонском
доме.
Увы, углубившись в размышления, Оливия слишком задержалась в кухне.
Случилось так, что она одной из последних поднялась из-за тяжелого дубового
стола, и произошло это как раз в тот момент, когда на пороге выросла мрачная
фигура миссис Темплтон.
Ее ледяной взгляд остановился на смущенной Оливии.
- Ну конечно, мне следовало догадаться! - возмущенно фыркнула экономка,
даже не пытаясь скрыть злобу, буквально пропитывавшую каждое слово,
слетавшее с ее губ. - Так я и знала, юная леди, что хорошей работы от вас не