"Саманта Джеймс. Любовь под луной " - читать интересную книгу автора

Он ждал с отрешенным видом. Потом глаза их встретились, и он улыбнулся
уголком рта.
Маделейн сделала глубокий вдох. Она понимала: через это надо пройти.
Надо все сказать ему и покончить с этим раз и навсегда.
- У меня будет ребенок, - чуть слышно прошептала она.
Палец его замер. Улыбка мгновенно угасла. В комнате повисло тяжелое
молчание, и неприятный озноб пробежал у нее по спине. Трудно было
представить, что всего несколько минут назад та же самая комната слышала
крики наслаждения, неудержимо рвавшиеся у него из груди.
Он вытащил руку у нее из-под головы. Одно гибкое движение - и он был
уже на ногах.
Он повернулся к ней спиной, и Маделейн нервно сглотнула. Сейчас перед
глазами у нее был только его затылок. Блики от пылавшего в камине пламени
играли на густой гриве его темно-каштановых волос с красноватым отливом. Он
потянулся за брошенным у постели халатом, и она не могла не залюбоваться
великолепной игрой мощных мускулов на его спине и широких плечах. Резким
движением он сунул руки в рукава.
Словно почувствовав на себе ее взгляд, он обернулся. К ее огорчению,
лицо его было непроницаемым. Глаза, темно-синие, как сапфиры, смотрели
холодно и отрешенно. Тонкие губы сжались в прямую, твердую линию.
И Маделейн ощутила, как в глубине ее души шевельнулся страх.
- Наверняка ты знаешь какое-нибудь зелье...
- Зелье? - Брови ее удивленно сдвинулись. Маделейн растерялась.
- Да... зелье... чтобы избавиться от негодника!
Никогда прежде он не позволял себе говорить с такой грубой прямотой. По
лицу графа было видно, что он едва сдерживает, раздражение. Маделейн изо
всех сил старалась взять себя в руки, чтобы он не заметил, как ей страшно.
- Да ладно тебе, Маделейн! Будет! Ты ведь цыганка! Так что должна
знать, как это делается!
Маделейн, прикрыв простыней обнаженную грудь, медленно села. Перед
глазами у нее все плыло. Казалось, она ослепла и оглохла. Ей все еще не
верилось, что он только что приказал ей убить собственного ребенка...
- Джеймс, - упавшим голосом пробормотала она, - Джеймс... - Маделейн
судорожно сглотнула. Слезы, которым она не могла дать волю, жгли ей душу.
Она несколько раз встряхнула головой.
- Что? Послушай, неужто ты решила, что я обрадуюсь?
Глаза ее безмолвно молили...
- Я думала... мне казалось... что мы... мы могли бы...
Он сделал нетерпеливый жест.
- Бог ты мой! О чем это ты? Неужели ты вообразила, будто я на тебе
женюсь?
Маделейн замерла. По правде говоря, она едва смела надеяться на это. И
молилась. Господи, как она молилась, чтобы это когда-нибудь произошло... и
не важно, что по христианскому обряду. Пусть только над ними произнесут
священные слова - слова, которые навеки свяжут их сердца воедино!
В ее глазах, огромных, темных, словно ночное небо, стоял невысказанный
вопрос. Но граф молчал - такой чужой... такой далекий. Все ее существо
содрогалось от нестерпимой боли. Душа плакала кровавыми слезами. Ведь она
отдала ему все, что имела. Свое тело. Свою душу. И сердце. Отдала навсегда.
Губы его насмешливо скривились.