"Саманта Джеймс. Пророчество любви " - читать интересную книгу автора

б знали.
Алана покачала головой и медленно подняла на старика глаза:
- А если она больна? Обри, несмотря ни на что, Сибил - моя сестра! Обри
не скрывал насмешки:
- Ты считаешь, она, о тебе станет когда-либо беспокоиться? Сдается мне,
нет!
Но Алана непоколебимо стояла, на своем:
- Тебе же это наверняка неизвестно! Впрочем, как и мне. Обри покачал
головой:
- Пришла бы Сибил тебе на помощь? Нет, конечно!
- Обри, я не знаю, как поступила бы она. Я знаю только то, что сама
должна поступить, как подсказывает сердце. Мы с нею родные по крови...
- Эти-то кровные узы и; не позволяли лорду Кервейну приблизить тебя
столько лет!
Алана промолчала, да и что она могла сказать? Обри прав. Они с Сибил
плохо знали друг друга, потому что Ровена, мать Сибил, сделала все
возможнее, чтобы воспрепятствовать дружбе сестер. Ровена не желала видеть
незаконнорожденную дочь мужа рядом со своей дочерью, полагая, что это
запятнает честь семьи.
- Твоему отцу пришлось оставить твою мать, - стукнул Обри посохом по
земле. - Он любил ее, но не мог жениться на дочери крестьянина. Для брака он
выбрал другую женщину, которая принесла ему с приданым обширные земли и
звонкую монету для мошны, И все равно лорд Кервейн не отпустил от себя твою
мать. Много раз мне казалось, что он позволит ей наконец выйти замуж за
другого...
- Она сама за другого мужчину не вышла бы,- тихо проговорила Алана.
Мама любила отца, - тень печали легла на лицо девушки. - Они не могли быть
вместе и не могли расстаться.
- Он был себялюбцем и думал лишь о своих удовольствиях, поэтому и
цеплялся за твою мать, - Обри поморщился. - Хотя, впрочем, женат-то лорд
Кервейн был на этой ведьме Ровене... так кто же может его осудить?
У Аланы перехватило дыхание. Она положила руку на рукав старики и еле
слышно проговорила:
- Обри, вспомни, ты говоришь о покойнице! Старик фыркнул:
- Я говорю правду!
Алана постаралась подавить возникшее было чувство вины. По правде
говоря, такие же мысли несчетное число раз возникали и у нее. Ей было жаль,
что Ровена погибла, но, положа руку на сердце, печалиться было не о чем.
Однако Сибил осталась сиротою. Закрыв глаза, Алана склонила голову и
помолилась обо всех: об успокоении души своего отца и Ровены, о Сибил и о
том, чтобы Господь простил ей ее собственные грех. Хотя Алана и любила
своего отца горячо и преданно, но вместе с тем ненавидела его за горе ее
матери, и это был грех.
Она поднялась и, неслышно ступая, прошла на середину поляны
-Я не знаю, что делать, - сказала она, чувствуя себя ребенком и
презирая в себе эту слабость.
-Я... я боюсь... за себя... и за Сибил. И уж в любом случае не хочу,
чтобы вышло так, что в трудную минуту, когда она во мне нуждается, я не
пришла к ней на помощь.
Обри разгладил бороду. Выцветшие голубые глаза смягчились,