"Саманта Джеймс. Пророчество любви " - читать интересную книгу автора

едва живы от голода, он постарался сдержать гнев, - Конечно, если кто-либо
из нас протянет до конца зимы.
Старик вышел из хижины, Алана согнала Седрика с коленей и поднялась.
Как и дома остальных жителей деревни, ее жилище было крайне непритязательно.
Земляной утрамбованный пол, небольшой деревянный стол и два стула перед
очагом.
Она быстро умылась, зачерпнув воды из деревянного ведра, и, заплетя
волосы в длинную косу, откинула ее за спину, затем обвязала полоски кожи
вокруг каждой из ступней. Ее башмаки развалились несколько месяцев тому
назад, В животе заурчало от голода, но на завтрак у Аланы ничего не было.
Все свои скудные запасы они с Обри доели накануне. Остался только небольшой
ломоть хлеба и ничего больше,
Уж неделя прошла с тех пор, как Бринвальд захватили норманны. Мягкая
линия ее губ искривилась: Обри прав! Эти люди называют себя норманнами, но
те, чьи земли они завоевали, называют их мерзавцами.
Проклятым был тот день, когда несчастье свалилось на Англию. Здесь, в
северных, краях, жили в основном мирные земледельцы. Но ничто не могло
остановить разбойников стой стороны пролива. Они захватили скот и съестные
припасы. Деревни были сметены с лица земли неумолимым натиском норманнов.
Спокойной жизни пришел конец, не только леса и угодья, но и сама жизнь
больше не принадлежала селянам.
Долго стояла Алана в дверном проеме, устремив взор к замку Бринвальд,
который в окружении деревянного частокола возвышался на скалистом утесе над
пенящимися волнами Северного моря. Просторный замок был домом ее отца, но
никогда не был домом Аланы. Нет, ей никогда не жить в замке, несмотря на то,
что она действительно дочь Кервейна, лорда Бринвальда.
Мучительная, щемящая тоска сжала сердце Аланы. Лорда Кервейна больше не
было на свете. Он погиб от меча норманна, как и его жена Ровена. Но о Сибил
ничего не было слышно. Алана считала это добрым знаком, должно быть, сестре
удалось остаться в живых после побоища. Она молилась, чтобы так оно и
было...
Как и все в деревне, Алана не осмеливалась далеко отходить от дома,
памятуя том первом, беспощадном натиске пришельцев. Тогда в воздухе стоял
запах дыма и горящей соломы, покрывавшей крыши. В течение трех долгих дней и
ночей раздавались леденящие душу крики, от которых волосы вставали дыбом.
Даже сейчас стука копыт было достаточно, чтобы бринвальдские селяне
торопливо прятались в свои хижины.
Раньше они жили в страхе лишь перед Богом, теперь - в страхе перед
норманнами. Но не могла же она скрываться в своей хижине всю жизнь. Нужно
было раздобыть пропитание для себя и Обри.
Расправив плечи, Алана взяла со стены лук и стрелы и перекинула колчан
через плечо. Выйдя за дверь, она заметила спешившего к ней Обри. Он
нахмурился, увидев лук в руках Аланы.
- Уж не собираешься ли ты отправиться на охоту?
-Должны же мы что-то есть, - ответила она.
- Но норманны приказали всем оставаться в деревне, - возразил он.
- А я еще раз напомню тебе, Обри, что нам нечего есть.
Кустистые брови старика сошлись на переносице:
- А как же, норманны? - спросил он.
Нежные губы Аланы изогнулись в мимолетной улыбке.