"Элоиза Джеймс. Роман на Рождество" - читать интересную книгу автора

город, созданный для любви, то им, несомненно, был Париж в рождественскую
пору, пьянивший не меньше крепчайшего красного вина.
Склонные к философствованию люди годами спорили о том, можно ли жить в
Париже и не влюбиться - если не в прелестную женщину, то в парижские
колокола, багеты (вкуснейший французский хлеб) и невероятно притягательную
атмосферу чего-то запретного, перед которой не мог устоять никто, даже
добродетельные английские джентльмены. Герцог Флетчер без колебания ответил
бы на этот вопрос - нет! Париж покорил его сердце с первого же взгляда на
Нотр-Дам, а желудок - с первого же кусочка багета. К тому же герцог
безоглядно влюбился в юную прелестницу, которую встретил в этом городе.
С колокольни аббатства были видны Новый мост, сладострастно
изогнувшийся над Сеной, море припорошенных снегом крыш и лес шпилей.
Восседавшим на фасаде Нотр-Дам горгульям иней посеребрил носы.
Казалось, собор царственно плыл среди тонких церковных шпилей, которые изо
всех сил тянулись к Богу, моля обратить на них внимание. Равнодушный же к их
суетным усилиям Нотр-Дам как будто считал себя более прекрасным и более
преданным Господу, чем все они, вместе взятые. "Рождество принадлежит
мне", - словно говорил он.
- Наши чувства друг к другу иначе, чем чудом, не назовешь, правда?
Вздрогнув, Флетчер посмотрел на свою юную невесту, мисс Пердиту Селби,
стоявшую возле него. На какое-то мгновение мысли о Нотр-Дам, возлюбленной и
Рождестве смешались у него в голове, наделяя древний собор чувственной
женской прелестью, а женщину - священной чистотой церковного праздника.
Пердита, или Поппи,* как ее все звали, улыбнулась Флетчеру. Ее лицо
обрамляли мягкие завитки волос цвета белого золота с прядями более темного
оттенка, а полные зовущие губы напоминали о вкусе сладчайшего местного
чернослива.
______________
* Мак (англ.).

- Тебе ведь не кажется, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой,
Флетч? - продолжала Поппи.
- Разумеется, нет! - быстро ответил герцог. - Ты самая прекрасная
женщина в этой стране, Поппи. Единственное чудо - то, что ты полюбила меня.
- Ну, уж в этом-то нет никакого чуда. - Она с нежностью прижала свой
тонкий пальчик к ямочке у него на подбородке. - С первого взгляда на тебя я
поняла, что лучшего мужа мне не найти в целом свете.
- Чем же я тебе так понравился? - Герцог обнял Поппи, не боясь
нескромных глаз. Ведь они в Париже, и хотя в городе полно британских
аристократов, правила поведения здесь намного либеральнее лондонских.
- Ну, во-первых, ты герцог, - игриво заметила девушка.
- Как, ты влюбилась в мой титул? - Флетчер наклонился и поцеловал
Поппи - ах, какой бархатистой была ее белоснежная кожа! Герцог почувствовал,
что его охватывает страстное желание. Наверное, не обошлось без влияния
парижских чар: ему хотелось покрыть поцелуями все тело невесты, ласкать ее,
вдыхать ее аромат, наслаждаться ею, вкушать ее, как если бы Поппи была
каким-то невиданным деликатесом, превосходившим даже французские трюфели
(что, по сути, так и было).
Это желание имело совсем иной характер, нежели то, что он испытывал в
Англии - там мужчины по большей части смотрят на женщин, как самцы на самок.