"Питер Джеймс. В плену снов" - читать интересную книгу автора

задумалась, нравится ли ему его независимость, или же он хотел бы снова
жениться и завести детей. Она отдавала себе отчет в том, как мало знает о
Кене Шепперде, его частной жизни. Здесь, в этом окружении, неотъемлемой
частью которого он был, Кен чувствовал себя уютно, и все же казалось, что
одновременно он желал бы находиться где-нибудь в ином месте, заниматься
совсем другим, не имеющим ничего общего с этой дерьмовой помпезностью, -
словом, как любой мужчина, находящийся в плену своих ошибок и своих успехов.
- Я принесу тебе фруктового желе, - сказала она.
- С желатиновым ребеночком в нем?
- Ну разумеется.
Он посмотрел на потолок и стены:
- Ну что за отвратная комната. А ты знаешь, какие у них доходы за
прошлый год?
- Восемьдесят два миллиона.
- И они не могут даже завести приличную приемную.
Сэм внимательно огляделась вокруг: посмотрела стол, заваленный
журналами и газетами. "Кампэйн". "Маркетинг". "Медиа уик". "Таймс".
"Индепендент". "Файнэншиал таймс"... На ковре, вытканном по специальному
заказу, фирменный знак агентства, изображающий концентрические квадраты,
каждый предыдущий квадрат обрамлялся следующим размером побольше, и так до
бесконечности, что-то вроде картинки на телеэкране, одна внутри другой...
Этот же знак гигантских размеров царил на задней стене посреди рекламных
объявлений в рамочках, груды оберточной бумаги, коробок и плакатов.
Автомобиль "феррари" отражался в миниатюре на лакированной туфельке
аппетитной красотки. Мужчина, жизнерадостно и ослепительно улыбаясь,
демонстрировал зубную щетку. А рядом красовалась консервная банка в
несколько футов высотой, с непопулярным уже рисовым пудингом.
- А по-моему, вполне современный интерьер, - возразила она.
- Извините, что задержал вас. - В комнату вошел Чарли Эдмундс, высокий,
даже долговязый, с небрежно зачесанной копной пышных волос.
В модной рубашке с Джермин-стрит он походил на школьника-переростка.
Господи, подумала Сэм, как странно: если люди выглядят молодо, то они очень
стараются казаться старше. Молодые все такие важные и серьезные, вроде
Чарли, и ведут себя как сорокалетние. А сорокалетним отчаянно хочется стать
двадцатилетними.
- Сэм, мне очень приятно видеть вас. Кен, вы прекрасно выглядите.
Они поднялись следом за ним по лестнице, прошли по коридору и оказались
в комнате без окон, обитой голубой материей. В центре стоял длинный голубой
стол из скандинавской древесины и такие же стулья. На столе рядом с открытой
машинкой для факсов лежали несколько цветных рисунков и фотографий, а
посередине стопка плиток шоколада "Отверженный" в серебряной обертке из
фольги, с отпечатанным на ней текстом синего цвета. В комнате пахло свежей
древесиной, тихо и монотонно гудели отопительные трубы.
- Остальные будут вот-вот, - сказал Чарли. - Извините, что вытащил вас
сюда так скоропалительно, но это сообщение мы оцениваем чрезвычайно высоко,
и поэтому решено ускорить выпуск именно этого конкретно продукта, так что у
нас не слишком много времени.
И, как бы желая подчеркнуть это, он посмотрел на свою элегантную
"омегу".
Сэм тоже быстро взглянула на часы, а потом подняла взгляд на картину в