"Генри Джеймс. Зрелые годы" - читать интересную книгу автора

распоряжаться своими средствами и она очень больна, - сказала мисс Вернхам в
довершение.
- Мне горько это слышать, - пробормотал Денкомб.
- Возможно ли, чтобы вы покинули Борнмут? Я за этим пришла.
Он опустился на скамью.
- Я и сам очень болен, но я попытаюсь.
Мисс Вернхам возвышалась над ним - с бесцветным взглядом и
беспощадностью чистой совести. "Пока не поздно, пожалуйста", - сказала она и
повернулась, чтобы стремительно, словно готова была уделить этому делу лишь
одну драгоценную минуту, скрыться из виду.

О да, после разговора Денкомб и впрямь почувствовал себя тяжело
больным. Мисс Вернхам принесла ему жестокую и болезненную весть; для него
было потрясением осознать, что ставил на кон этот способный безденежный
юноша. Денкомб сидел на скамье дрожа; он смотрел на пустые воды, и боль от
прямого удара переполняла его. Он и в самом деле был слишком слаб, слишком
неустойчив, слишком встревожен. Но он попытается уйти. Он не возьмет на себя
вину за это вмешательство; его честь задета. Сейчас, во всяком случае, он
поковыляет домой, а там поразмыслит, что ему делать. Он добрался до дому; по
дороге ему открылось, чем была движима мисс Вернхам. Разумеется, графиня
ненавидела женщин, - это было ясно Денкомбу; поэтому у алчной пианистки не
могло быть видов на наследство, и она утешала себя дерзкой мыслью помочь
доктору Хью сейчас, чтобы, когда он получит деньги, выйти за него замуж или
иным способом заставить врача признать ее притязания и дать ей отступного.
Если бы она стала его другом, в критический момент он, в ком она угадала
человека деликатного, должен был бы рассчитаться с ней.
В гостинице слуга настоял, чтобы Денкомб вернулся в постель. Больной
говорил о поезде, велел укладывать вещи, но затем его расстроенные нервы не
выдержали, и он поддался недугу. Он согласился на визит своего врача, за
которым тотчас же послали, но твердо дал понять, что его двери бесповоротно
закрыты для доктора Хью. У него появился план, такой тонкий, что Денкомб,
уложенный в кровать, еще долго восторгался им: доктор Хью, внезапно
обнаружив, что его безжалостно осадили, естественным образом оскорбится и
восстановит лояльность к графине - на радость мисс Вернхам. От прибывшего
врача Денкомб узнал, что у него лихорадка и что это очень скверно: он должен
сохранять спокойствие и, насколько возможно, не думать. Остаток дня Денкомб
посвятил безмыслию; но ему не давала забыться одна рана - он принес в жертву
свою "отсрочку", положил предел собственной жизни. Его врач был весьма
удручен: рецидивы болезни выглядели все более угрожающими. Он наказал своему
подопечному бестрепетно выбросить доктора Хью из головы - это будет ох как
полезно для его спокойствия. Волнующее имя более не произносилось в комнате
больного; но все его благополучие зиждилось на подавляемом страхе, и страх
этот не ослабел, когда в десять часов вечера слуга Денкомба прочел хозяину
лондонскую телеграмму за подписью мисс Вернхам. "Умоляю Вас использовать
свое влияние, чтоб заставить нашего друга присоединиться к нам в Лондоне
завтрашним утром. Графине хуже от ужасной дороги, но все еще можно спасти".
Две дамы собрались с силами и мстительно переломили ход событий. Они
отправились в столицу, и если старшая из них и была тяжело больна, как
заявляла мисс Вернхам, то это не убавило в ней безрассудности. Бедный
Денкомб, который не был безрассудным и хотел только того, чтобы все было