"Аскольд Якубовский. Счастье" - читать интересную книгу автора

- Кто? - Дром оглянулся с угрозой.
- Эрик. Гляди, это солнце... его голова.
- Сумасшедшая! - крикнул ей Отис. - Сумасшедшая!
- Смотрите, протуберанцы - его рыжие волосы!..
Она закричала. Так кончилось счастье Дрома.


Жить вечно?.. Это можно только в сердце других людей. Эта жизнь самая
уверенная и беспечальная.
Дром ушел в космос, и Отис с ним. И родилась легенда, и Вивиан, женщина
с золотыми волосами, стала одинокой, а Эрик бесконечно живет в ней. Так
все и случилось.
Я завидовал долгому счастью Эрика.
Я мечтаю. Она тягучая, как мед, эта мечта: у космонавта должна быть
жена, верная женщина - чтобы ждала. Голос ее должен приноситься на
радиоволне, и слова ее должны быть золотым металлом.
Но где найдешь ее, если магянки, самые верные, самые нежные, самые
привязчивые, забывают умершего, плотно едят, полнеют и говорят, говорят,
говорят ерунду.
И имеют унылых братьев.
Космонавт должен быть холост - лет до ста. Так, и не иначе.
Я сидел в кафе. Пришел Отис.
- А-а, вот он где. Ночью уходим, готовься. (В глазах его с видимыми
красными жилками что-то стылое: Он брит, подтянут, строг, в костюме.)
Я поманил пальцем - роботесса подошла. Кудри - золотые пружинки.
Серебряное улыбающееся лицо.
- Кофе, - велел я.
- Он был страшно хитрый человек. Я имею в виду Эрика. Скажи мне, Дром -
мужчина?
- Если судить по...
- Может он составить счастье женщины?
- Я не женщина, но судя по...
- Мог бы! Эрик обошел его на повороте. И эта дура не хочет выходить
замуж за Дрома.
- Она пример, - сказал я. (Вивиан начинала мне нравиться.)
- Плевать мне на примеры! Дром был сегодня в тысячный раз. А та бубнит:
нет, нет, нет... Эй, кофе!


Я пошел прощаться с Вивиан. Мне хотелось войти в золотую выпуклость ее
дома.
Вечерело. Эрик клонился к горизонту. Его борода сминалась о твердую
зубчатую линию далекого хребта.
В небо раскаленной точкой ввинчивался очередной фитах, и кто-то
долговязый целился в него камерой.
Я подошел к дому Вивиан. Подошел и увидел ее, стоявшую на площадке
дома, у вирсоусов, шевелящих свои цветы. Я хотел крикнуть ей, весело и
бодро сказать свое "здравствуйте - прощайте", но осекся: Вивиан поднимала
руки, тянулась к солнцу.
Она прикрыла глаза, она отдавалась ему и говорила что-то нежное,