"Аскольд Якубовский. Счастье" - читать интересную книгу автора

Я пристально смотрю на него.
Лицо Эрика... Оно обычно. (Но видишь и холодок глаз.) Борода заслонила
его крепкую нижнюю челюсть - в ней его неукротимость.
Лоб его выпирает вперед. Он рассечен мыслью на два сильных, больших
бугра.
Тяжелая, большая голова. А рука?
У него прекрасная, женственная рука ученого в противоположность
грубоватому лицу. Оно плосковатое. У всех волевых натур такие лица. У
Дрома, например.
Тогда еще Дром был счастливым баловнем жизни.
Последние часы Эрик провел на прицельной линзе. Он никому не доверил
ее, даже приборам. Там не было корабля - линза должна была сгореть. Эрик
остался один, и его ракетная шлюпка была пришвартована к устройству. В это
время его электронный двойник появился на главной станции и врубил ток.
Дело было начато и кончено этим - никто на свете не мог остановить
движения массы Н.
В этот момент (все было снято) на планете загорелись древние
светильники. Их колеблющийся свет искажал человеческие лица.
Вообразите себе черную планету и роботов в шахтах. И людей, застывших в
ожидании. (Эрик тоже ждал.)
Я вижу Вивиан Отис и Дрома. (Рядом с ними Гришка Отис.)
Они сидят в черной тени скалы, на них тяжелые одежды. Живомхи тянутся к
их теплу.
Отисы молчат и глядят на солнце. Дром не может усидеть на месте. Он
поднимается, ходит, топочет ногами, смотрит, из троих он больше всего
скучает по солнцу.
Он боится провала, он знает - тогда они уйдут под землю. И потянутся
столетия жизни в подземельях.
Ему жаль Эрика, он решает уехать с Вивиан, чтобы Эрику было легче.
А тем временем холодный разум Эрика отсчитывает последние минуты жизни,
но сердце его сжигает боль. Все сделано. Он максимально придвинул линзу к
солнцу. Приборы замерли в ожидании. Эрик думает о Вивиан, он прощается с
ней. Он стоит в рубке, и лазер вспыхивает, и голос Эрика несется к
планете. Его слышит Вивиан, слышат все. Даже если бы погибла планета,
слова и голос жили бы во вселенной.
Теперь Эрику все равно, что он рыж и хром, - он говорит.
Я вижу его впалые щеки и заострившееся лицо. Он смотрит в черный фильтр
прицела на багровую поверхность солнца с островами холодного шлака...
Нет, Отис ошибся - не было хитрости, было твердое решение отдать всего
себя делу. А еще жгучая боль - ведь он любил.
Он сказал, он подарил этой женщине то, о чем они мечтают все, красивые
и безобразные, толстые и худые.
...Или все же связаны и лукавство, и его смертная тоска - в
неразделимом противоречии правды?..
Эрик говорил, и все слушали его. Но женщины понимали все, а мужчины
нет.
Женщины думали: "А стоит ли эта девчонка такого счастья?"
Мужчины: "Он чудит".
Женщины: "Он ходил рядом, я видела его".
Мужчины: "Никто не стоит такой любви".