"Аскольд Якубовский. Аргус-12 (Повесть)" - читать интересную книгу автора

носы. Они плоские, словно долго лежали под ботаническим прессом.
- Ты понимаешь, - говорил, жуя и давясь, Тимофей, - мы с тобой
уникальные люди. Я имею честь быть универсалом-ботаником, зоологом,
этологом, дендрологом, чертезнаетчемологом. Ты затесался в Аргусы
благодаря этой каналье Штарку. Силен мужик... Нам с тобой, по сути
дела, надо писать мемуары.
Он захохотал, взял горсть сахара и, повелев: "Терпеть!", положил
на носы собак по кусочку. Те, скосившись на сахар, недвижно и серьезно
ждали разрешения есть его.
- То, к чему ты прикоснулся, - втолковывал Тим, - огромно. Аргус!
Подумай сам, сколько бы ты мог еще быть им без опасности смерти?..
Неделю? Думаю, что три дня. А там истощение протеинов, анорексия и т.
п. Хоп! (Собаки подкинули и схватили кусочки.) Но ты должен хранить
память о прикосновении к чему-то титаническому.
...И у меня такое же бывает, когда я в одиночестве обозреваю
здание науки. (Он покраснел.) Ощущение, что я коснулся огромного, лезу
на снежный пик. Слушай, может, нам махнуть на север, освежиться и
поохотиться? Все же полюс, снега, мохнатое зверье. А?
- Посмотрим, - сказал я, думая, отчего он повторяет мои
соображения.
А звучало бы: "Воспоминания Аргуса-12". Вспомним, вспомним...
Итак, прилетел "Фрам", абсолютно неожиданный. Он скинул на Люцифер
ракетную шлюпку.
Аппаратура наша разладилась в грозу, мы не приняли сигналов и
копошились во дворе.
Было ясно, Люцифер просматривался на большем расстоянии. Вдруг из
солнечной голубизны ринулось, гремя и пуская дым, длинное тело. Люди!
Ракета! Мы с Тимом (и собаками) лупили к площадке во весь дух. Одеться
толком не успели, бежали налегке. Затем капитан Шустов, Ящик из
красной тисненой кожи. Обряд Посвящения и все остальное.



Я - АРГУС

Аргусы говорили мне - Обряд возник давно. Утверждали-истоки его
терялись во времени. Я же знаю - и Обряд, и Аргусов родили достижения
техники и изобретательность сильных человеческих умов.
Смысл Обряда был велик. Среди чужих солнц в пору редкого движения
ракет (путь их рассчитывался по секундам) правосудие обездвижело, а
Закон изменился. Преступлением против Закона Космоса были и редчайшие
отказы в помощи одних людей другим, когда жизнь и тех и других
балансировала на острие и приходил соблазн сохранить одну жизнь за
счет другой.
Нарушением (и преступлением) Закона становилось угнетение
инициативы - ею двигалось освоение новых планет.
Непрощаемым Преступлением считали то, когда в страхе (или гордыне)
человек сметал чуждую ему биожизнь с открытой планеты и творил новую -
из машин и железа. Так же расследовали катастрофы. Это Аргусы нашли
утерянный звездолет "Еврипид", они же разыскали исчезнувшую экспедицию