"Юрий Яковлевич Яковлев. Где начинается небо (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

на краю деревни. Еще за нашей спиной протянулся глубокий противотанковый
ров. Батарея стояла впереди. Наши орудия были без колес: лафетов на
колесах не хватало, а в расчеты командования не входило какое-либо
передвижение орудий противовоздушной обороны. Но мы двигались. Мы с
неимоверной быстротой приближались к фронту. Вернее, фронт приближался к
нам. Каждый вечер в одно и то же время прилетали "юнкерсы", и начинался
бой. От выстрелов большие тяжелые пушки вздрагивали всем телом, как живые,
а длинные стволы откатывались с поразительной легкостью. Иногда вблизи
батареи падали бомбы, иногда с неба устремлялись раскаленные нити
трассирующих пуль. Фашисты огрызались.
Я медленно обошел здание школы. Деревни не было и в помине. А лес,
может быть, и был, но его скрыли новые дома. Я узнавал самую землю, на
которой была огневая позиция шестой батареи. Землю и небо - голубое, в
редких волнообразных облаках. Небо было таким же, только рядом с облаками
часто чернели клубки разрывов.
В ноябре сорок первого года фронт вплотную подошел к нашей батарее.
Настал момент, когда между нами и фашистами не осталось ни одной роты, ни
одного нашего бойца. Теперь немцы летали без всякого расписания - днем и
ночью. В перерывах между налетами мы настороженно присматривались к лесу.
Оттуда в любую минуту могли выползти немецкие танки. Что может сделать
одинокая зенитная батарея против лавины танков? Но у нас на брустверах
лежали ящики с бронебойными снарядами. И за нами была Москва.
Мы были очень молодыми. Мы привыкли к мысли, что кто-то старший
позаботится о нас, выручит в трудную минуту, не даст погибнуть в неравном
бою нам и нашим орудиям. И мы не ошиблись в своей юношеской вере. Однажды
на исходе холодного дня над нами пролетели странные огненные снаряды.
Впереди раздался нарастающий грохот. Вспыхнуло небо. Это у старых
тополей ударили "катюши". Они били через наши головы по немцам...
Я ходил по школьному двору и все пытался отыскать место, где стояло
мое орудие. Теперь ни асфальт, ни клумбы, ни само здание школы не могли
мне помешать отыскать окоп моего орудия. Я ориентировался по старым
тополям и чувствовал себя уверенно. Окоп оказался под крыльцом школы.
Я стал медленно подниматься по ступеням, а навстречу мне бежали
ребята. Они спешили поскорее очутиться на улице и не обращали на меня
никакого внимания. Они не знали про шестую батарею и про окоп моего
орудия. Я поднялся на крыльцо и увидел себя молоденьким красноармейцем в
короткой шинели с полевыми петлицами, в серой шапке из "рыбьего меха", со
звездочкой над переносицей.
А дети не замечали красноармейца. Они бежали на улицу. Они не знали,
что бегут по брустверу орудийного окопа.
Я вспомнил, как после победы увозили орудия. Они трудно поддавались,
словно за годы войны пустили корни, вросли в землю. Круглые орудийные
окопы долго стояли пустыми. Они были похожи на гнезда, из которых улетели
птицы. А я еще долгое время по-своему ориентировался в Москве. Когда мне
называли адрес, в уме прикидывал: "Это возле первой батареи", "это где-то
в районе седьмой". Постепенно окопы, похожие на гнезда, стали исчезать. Их
сровняли с землей.
Потом огневые позиции превратились в строительные площадки. Вместо
стволов зениток над ними поднялись стрелы кранов. Снова стали рыть. На
этот раз котлованы. Но старая карта боевого порядка полка долго оставалась