"Юрий Яковлевич Яковлев. Был настоящим трубачом (Повесть) " - читать интересную книгу автора

первоцвет, голубовато-белый подснежник...


11

А театр готовился к спектаклю. В зале уже зажглись тусклые лампы, и
публика заполняла места. В театре было прохладно и гардеробом не
пользовались, сидели в пальто, в шинелях, в бушлатах.
От дыхания шел пар. И все-таки здесь был настоящий театр, а не
вокзал. Сюда приходили без винтовок, и у подъезда не стоял бронепоезд под
парами.
Уже пора было начинать спектакль, но артисты почему-то медлили.
Публика не волновалась: все привыкли к перебоям военного времени. К
перебоям с электричеством, с дровами, с хлебом...
В зале говорили вполголоса, и было сравнительно тихо. Зато за
кулисами, вдали от сцены, голос Николая Леонидовича звучал в полную силу.
- Это вопиющее безобразие! Вот до чего довела Котю его
самостоятельность. Он опаздывает на спектакль. Потомственный артист!
- Он же ребенок! - пытался урезонить директора бывший артист
императорских театров.
- Он артист! У артистов нет возраста! Они служат в театре.
- Коля, что ты говоришь?! - вмешалась в разговор Котина мама. - Он
сейчас придет. Он всегда приходит к спектаклю.
Николай Леонидович тяжело опустился на стул и уже в который раз
достал из кармана часы, щелкнул крышкой.
В это время дверь отворилась, и в комнату вошел администратор,
подталкивая вперед мальчика. Мальчишка был рыжий, с большими круглыми
глазами, в которых застыли страх и любопытство.
- Вот нашел мальчика... добровольца. На случай, если Котя задержится!
- Гримируйте мальчика! - скомандовал Николай Леонидович. И,
повернувшись к нему, спросил: - Боишься?
- Боюсь! - честна признался артист-доброволец.
- Молодец! - похвалил его Котин папа. - Я, когда в первый раз шел на
сцену, думал - умру от страха.
- А реветь там можно? - совсем тихо спросил мальчик.
- На сцене нельзя. А здесь уже нет времени. Потом поревешь. Давайте
третий звонок!
И он стал объяснять мальчику, что он должен делать на сцене.
Едва отзвенел звонок - сигнал к началу спектакля, - как лампочки в
зале зажмурились, потом совсем погасли.
Занавес медленно поплыл влево и вправо. Артисты вышли на сцену.
- Мы вам покажем представление из французской жизни...
И вдруг в зале, в тихом замершем зале, послышались неторопливые,
тяжелые шаги.
Зрители невольно оглянулись, а артисты, прикрываясь ладонями, как от
бьющего в глаза солнца, тоже стали всматриваться.
По залу в проходе между кресел шел красноармеец и нес на руках
мальчика.
Сперва в зале подумали, что так полагается по спектаклю. И кто-то
даже хлопнул в ладоши. Но в следующее мгновение всех, и зрителей и