"Юрий Яковлевич Яковлев. В гостях у собаки (Четвероногие друзья) " - читать интересную книгу автора

весь черный, как головешка, а гребень и бородка ярко-красные, как
непогасшие угольки. Я подхожу к индюку, и он начинает переступать с ноги
на ногу и раздуваться. Появляется больше черного и больше красного. Словно
кто-то решил не дать погаснуть костру, раздувает его, и угольки
разгораются ярче. А рядом стоит самка.
Серая, как зола. С одной красной головкой на месте гребня.
Сквозь ворох перьев в янтарном чопорном взгляде трудно разглядеть
что-то доброе и теплое. Но, видимо, надо уметь смотреть.
Чьи-то цепкие холодные лапки хватают меня за палец. Я оборачиваюсь и
вижу мохнатого зверька, который стоит на задних лапах и выжидательно
смотрит на меня. Что ему надо? Ничего. Просто немного внимания.
Хорошо, что у меня в кармане есть сахар и печенье. Можно его угостить.
Он берет двумя лапками печенье и прежде, чем съесть, макает его в воду.
- Это кто еще такой?
- Это Мишка. Енот.
Он тихий и застенчивый. И палец мой он держит не сильно.
Вероятно, человеческая рука никогда не причиняла ему боли, а кормила,
ласкала, врачевала. И он тянется к человеческой руке, даже не зная, кому
она принадлежит.
Мишка ест печенье. Ест сахар. Ест без торопливой жадности.
И все макает в воду, как беззубый старичок. А зубов у него полон рот.
- Недавно болел чесоткой. Насилу выходила,
Наташа не отходит от меня. Но она не забегает вперед, не лишает меня
самостоятельности. И вместе с тем я чувствую на себе ее ревнивый взгляд:
не слишком ли ласковы со мной ее звери?
- Хочешь, я тебе покажу сестру милосердия?
- Конечно.
И вот у меня на руках кошка - Кисоль. Некрасивая:нескладная, белая с
черными кляксами. Когда болел Мишка, она была с ним рядом в изоляторе,
чтобы он не очень скучал. А когда появился Бемби со сломанной ногой,
добровольно перешла к нему в вольер. Действительно, сестра милосердия.
- Где ты ее откопала?
Наташа пожимает плечами:
- В сточной трубе. Кто-то бросил. Маленькую, слепую. Я ее из пипетки
кормила...
Я то приседаю на корточки, то встаю на носки и тянусь, тянусь к
доверчивым существам. В каждом открываю что-то новое, необычайное,
благородное. Я чешу их за ушами, глажу по шерсти, называю ласковыми,
позаимствованными у Наташи именами. И чувствую, как меня наполняет новая
волна любви к жизни.
И вдруг:
- Зверям пора спать!
...Наташа стоит и улыбается. В волосах поблескивает рыбья чешуйка.
Надо уходить. Я прощаюсь с Васей, с большеглазой морской царевной, с
лакированным Лелем, с костром-индюком, с большим кузнечиком Бемби, с
Мишкой, которого недавно вылечили от чесотки, и с его сестрой милосердия.
- Стой! Мы забыли Шарика и Прохора!
- Кто такие?
- Скворцы. Одного подбил мальчишка из рогатки, другой чуть не замерз
зимой...