"Илья Яковлев. Черный снег" - читать интересную книгу автора

поинтересовался, зачем тот изорвал мандат у депутата, а самого депутата
направил к "смежникам" на водные процедуры. Борис прикинулся шлангом и
ответил, что никаких мандатов он у клиента не видел, а с клиентом поступил
согласно уставу, отправив его туда, где, по его скромному мнению, таким
деятелям и место. Причём присовокупил, процитировав речи деятеля, что
поступил с ним ещё и ласково. Таких, как он, сказал Борис словами
почтальона Печкина, "надо в поликлинику сдавать, для опытов". Гриб
притворно вздохнул и сообщил, что работники медвытрезвителя произвели над
клиентом ряд таких опытов, что, узнав подробности экзекуции, содрогнулся
весь депутатский корпус и все депутаты, как один, дали торжественное
пионерское обещание никогда не вести себя таким образом, если вдруг, паче
чаяния, угодят в их контору хотя бы просто для беседы. Борис, в свою
очередь, так же притворно удивился, что клиент оказался настоящим
депутатом, выразил своё сожаление по поводу происшедшего недоразумения, но
добавил, что рад положительному эффекту, произведённому его "невольными"
действиями, на депутатскую братию. Гриб же, подняв очи горе, задумчиво
сказал, что представитель Городской Думы в приватной беседе с начальником
Управы хотя и не порицал слишком строго действия их сотрудника, то есть
Бориса, признавая, что их депутат вёл себя явно не подобающим образом и,
как говорится,"сам наскрёб на свой хребёт", всё же требовал от начальника
для Бориса наказания в дисциплинарном порядке. Так сказать, для
профилактики. Начальник же, по словам Гриба, хотя и был в восторге от
инициативы своего работника по отношению к зарвавшемуся "демократу", всё
же был вынужден пообещать, что Бориса накажут, а меру наказания предложил
выбрать ему, то есть Грибу, попросив того обойтись "малой кровью". Что он,
в смысле Гриб, и делает, отправляя Бориса на перевоспитание в объятия
Тарасыча, начальника дежурной части.
. ..все эти подробности Борис сообщать Юле не стал, сказав ей вкратце,
что, дескать "...с одним оглоедом поступил так, как он того и заслуживал".
Та, в свою очередь, на подробностях и не настаивала и они бодро вошли в
здание Управления.
Первым, что сразу бросилось в глаза и на что Борис не преминул обратить
внимание своей спутницы, было отсутствие вахтёра пенсионного возраста. На
его месте восседал добрый молодец в камуфляже и бронежилете, вооружённый
"Калашниковым". На Борисово пожелание доброго утра молодец отреагировал
хмурой улыбкой и, небрежно проверив удостоверение Бориса и временное
удостоверение Юли, молча кивнул. Мол, проходите, не задерживайтесь. "Кто
это? - поинтересовалась Юля у Бориса, пока они поднимались по лестнице,
здороваясь с попадавшимися им по пути знакомыми сотрудниками, - Вид уж
больно грозен." Борис пояснил ей, что сие есть конторский спецназ. "Обычно
они находятся не в самой Конторе. База у них за городом, а у нас в Управе
они только как группа захвата по заказу какого-либо отдела появляются, -
разъяснил он ей, - И то, в основном по ночам. Посему и рожи их тут не
примелькались. Я лично по работе с ними всего пару раз и сталкивался,
поэтому знаю в лицо далеко не всех."
На своём этаже они сразу же наткнулись на беседующих прямо в коридоре Рэма
и начальника отдела. Они о чём-то весьма жарко спорили, причём начальство
в лице полковника Грибоедова попросту орало, брызжа слюной, а Рэм,
по-видимому, оправдывался. Заметив Бориса, начальство перестало блажить и
всё своё внимание переключило на него: