"Елена Якобсон. Пересекая границы (Революционная Россия - Китай - Америка) " - читать интересную книгу автора

российского посла в Вашингтоне В. Лукина. На эти встречи всегда собиралось
много народу, а сборы шли на благотворительные нужды. С болезнью Елены
Александровны вашингтонский Литфонд прекратил свое существование - заменить
ее было некому. Недаром отпевавший ее в вашингтонском храме Св. Иоанна
Предтечи о. Виктор Потапов назвал Елену Александровну "целым институтом".
К ней уже подступила неизлечимая болезнь, когда Елена Александровна
попыталась заняться русской версией своих воспоминаний; она сознавала, что,
ориентируясь на русского читателя, следовало бы подойти к книге несколько
иначе, так как ему не нужно объяснять многих исторических явлений, на фоне
которых проходила ее богатая событиями жизнь. Можно пожалеть, что ей так и
не удалось осуществить этой авторской версии, но сам факт появления книги в
русском переводе я считаю важным звеном в серии мемуарной литературы
российского зарубежья и достойным памятником этой незаурядной женщине.
Людмила Оболенская-Флам

Посвящается Натали, называющей себя Наташей, и Денису

От автора

Воскресный обед подходил к концу. Мои новые знакомые - несколько
приятных интеллигентных женщин, все моложе меня. Происходило это больше чем
за год до знаменательных событий лета 1991 года. Разговор был оживленным, мы
касались многих тем, делились мнениями и жизненным опытом. Я заметила, что
собеседницы проявляют ко мне особый интерес, и услышала, как одна сказала
соседке: "Эта женщина так много пережила...", и ответную реплику: "Как это
ей удалось?"
Я была поражена. Как мне удалось преодолеть все трудности? Я никогда не
задумывалась об этом, я просто справлялась с различными обстоятельствами по
мере их возникновения. И тут вторая женщина обратилась ко мне со странным
вопросом: "Миссис Якобсон, кому принадлежат права на вашу жизнь?"
"Моя дорогая, - улыбнулась я, - моя жизнь находится в Божьих руках, и
это меня вполне устраивает".
Женщина поспешила объяснить: она хотела лишь сказать, что история моей
жизни ее чрезвычайно заинтересовала и ей бы очень хотелось узнать ее
побольше. "Я умею слушать, - добавила она. - Вы бы могли рассказывать о
вашей жизни, а я бы записала это на магнитофон".
Я задумалась. В то время я уже была на пенсии, хотя по-прежнему
деятельно участвовала в двусторонних культурных связях между США и СССР.
Дети мои были заняты собственной жизнью. Жизнь этой молодой женщины и
других, присутствовавших на обеде, была в самом разгаре - карьеры, браки
(или разводы), безусловно - неуверенность в будущем, все то, что я уже
оставила позади. Я подумала: "А почему бы и нет?" - и приняла ее
предложение. И так в течение следующего года эта молодая женщина каждый
вторник, по вечерам проводила у меня по несколько часов и слушала мою
историю. Позже я узнала, что в это время ее брак дал трещину; она, вероятно,
рада была возможности перенестись в другие времена и страны. Мы подружились.
Было записано двадцать шесть кассет, подруга моя благополучно развелась, а я
встала перед фактом, что ни мои дети, ни внуки никогда не найдут времени
сесть и прослушать все эти кассеты. Отдавать их в чужие руки не хотелось. И
стало ясно - я сама должна превратить эту устную историю в рукопись.