"Александр Яковлев. Октябрь" - читать интересную книгу автора

стен и прямо на грязную осеннюю мостовую и открыли частый огонь вдоль
Тверской улицы. Прошла только минута, а уж весь Охотный ряд был в их руках.
Большевики бежали. Стрельба постепенно смолкла, и стало слышно, как на углу
кричали режущими, звериными голосами:
- Занимай двор! Двор занимай!
Мальчуганы выползли из-за лавчонок и ящиков и опять темной переливчатой
стайкой сошлись на углу.
- Эй, вы, там! Разойдитесь! Убьют вас! - крикнул на них бородатый
студент, державший в левой руке винтовку на весу.
Мальчуганы попрятались, но не ушли совсем. Темное, жуткое любопытство
приковывало их именно здесь, к углу, где ходит смерть. Хотелось знать, что
будет дальше. Так диковинно было кругом...
Ушел автомобиль, и опять стало тревожно. С Тверской раздались выстрелы,
на которые тотчас ответили юнкера и студенты, собравшиеся у дверей
Национальной гостиницы. Опять со стен полетела штукатурка и пыль и жалобно
зазвенели стекла. В красном доме, наверху, в окнах лазарета, мелькнули
чьи-то головы, и оттуда грянули выстрелы. Все стекла там давно вылетели, и
дом казался слепым, злым, с черными провалами, в которых ежеминутно
вспыхивали огни. Один из юнкеров, спасаясь от выстрела, с разбегу упал на
мостовую и, точно подстреленный воробей, завертелся, пытаясь подняться, полз
на четвереньках и снова падал. А в него яростно, точно вперегонки, стреляли
с Тверской и из окон красного дома. Юнкер бросил винтовку и молча пополз к
углу, но дернулся, упал и так серым комом остался лежать на мостовой.
Стрельба стала беспорядочной. Отовсюду гремели выстрелы, и казалось, что
никто уже не знал, где враг и где друг. От университета к Большому театру
быстро проехал грузовой автомобиль, полный вооруженных студентов и офицеров.
Проезжая по Охотному ряду, студенты осыпали окна красного дома и Тверскую
улицу градом выстрелов. Солдаты и рабочие побежали вверх по Тверской,
прятались под ворота и за углы.
Через минуту автомобиль с офицерами и студентами вернулся и, как
победитель, тихо ехал по середине улицы. Вот он на углу... Вдруг с Тверской
раздалась бешеная стрельба. Из бака, приделанного сзади автомобиля, белой
лентой хлынул на землю бензин, и автомобиль беспомощно остановился на самом
перекрестке. Студенты и офицеры судорожно заметались, прячась от выстрелов.
Они ложились на пол автомобиля, прижимались к бортам, прыгали на землю и
прятались за колесами, пытаясь отстреливаться, но вражьи пули всюду
доставали их. От бортов автомобиля далеко летели щепки, отбитые пулями.
Кто-то дико завыл:
- А-а... помогите!
Кто-то стонал. Молодой офицер, почти мальчик, прыгнул с платформы на
мостовую, качнулся и, как узел тряпья, упал под колеса. Никто уже не стрелял
с автомобиля. Разбитый и страшный, стоял он на перекрестке, а у колес, на
земле, лежали убитые люди... Только чуть слышались невнятные стоны:
- Ох... о... ох!..
С Тверской продолжали стрелять, и долго никто не шел на помощь
раненому. Потом из-за часовни вышла девушка в белой косынке, в кожаной
куртке, с повязкою красного креста на рукаве. Откуда она вышла - Василий не
заметил. Должно быть, из того дома, на котором во весь фасад виднеется
вывеска: "Артель портных". Она не смотрела на Тверскую, не просила
прекратить стрельбу, словно не слышала выстрелов, но стрельба смолкла сама