"Александр Яковлев. Мужик (Советский рассказ двадцатых годов)" - читать интересную книгу автора

- Так, это, положим, верно. Ты хорошо сообразил. Молодец.
- Рад стараться, ваше бродь.
- А чем же ты его?
- Ась?
- Опять ты ась говоришь, - поморщился офицер, - я спрашиваю, чем ты
его, врата-то, прикончил?
- Вот ранец и винтовку взял у него.
- Ну да, это так А с самим-то с ним что ты сделал?
- А он там остался.
- Я знаю, что там остался. Но чем ты убил-то его?
Пильщиков широко открытыми, удивленными глазами посмотрел на офицера.
Высокий, рябоватый, кряж настоящий.
И счастливое сияние на лице померкло. А рот чуть открылся.
- Ты же убил его?
- Никак нет.
- Как так? Ты его не тронул?
- Да он же спал, ваше бродь.
- Ну так что же, что спал, черт тебя побери! - вдруг закричал офицер,
поднимаясь со стула. - Ты должен был убить его. Раз нельзя взять в плен,
надо убить. Он кто тебе? Врат родной? Или отец твой?..
- Никак нет.
- Кто же он тебе? Враг?
- Так точно. .
- Так почему же ты его не убил?
- Да я же говорю... Он же спал, ваше бродь.
Офицер злыми, потемневшими глазами посмотрел нд Никифора.
- Ну, видали такого болвана? А? Я тебя под суд, негодяя, отдам.
Офицер протянул со стола бумажку, подержал ее, швырнул.
Сам красный весь. И показалось Пилыцикову, что офицер не все понял, -
объяснить надо.
- Ваше благородие, встрияк-то спал... храпел.. умаялся должно. Ежели б
не спал, я б его в полон взял аль бо поранил.
А то он спит и храпит. Здорово так храпит. Доведись вот мне.
Иной раз так умаешься, ног не чуешь под собой. Бывало, ребята в
казармах будят иной раз: "Никишка, не храпи".
Офицер пристально посмотрел на Пилыцикова, а тот, знай, ест его глазами.
По уставу, как нужно.
Сероглазый кряж. Такой на вид исполнительный, а на груди белеет
"Георгий". И вдруг поползла, поползла улыбка по губам офицера. Будто и ле
хочет, а смеется.
- Ах ты урод этакий! Балда! Какой ты воин? Ты мужик.
Пшел вон...
Повернулся Пильщиков налево кругом, вышел, полный недоумения. И, отойдя
от избы, сказал вслух, по привычке, ни к кому не обращаясь:
- Главное дело, спал он. И притом же храпел...


1922