"Кристиан Жак. Закон пустыни " - читать интересную книгу автора

- Нет, Небамон, не здесь и не сейчас.
- Где и когда?
- В большой пальмовой роще, у колодца.
- Это памятное для вас место?
- Я часто хожу туда.
Небамон улыбнулся:
- Природа - прекрасный антураж для любви. Я, как и вы, считаю, что
пальмы - это очень поэтично. Когда?
- Завтра вечером, после захода солнца.
- Пусть сумерки скроют наше первое объятие; но впредь мы не будем таить
нашу любовь от дневного света.

4

Увидев реку, вьющуюся между скал в направлении холма, открытого всем
ветрам, Пазаир выскользнул из повозки и бесшумно спрыгнул на песок. Повозка
покатила дальше, сквозь жару и пыль. Сонный возница предоставил впряженным в
нее быкам полную свободу.
Никто не преследовал беглеца, потому что адская жара и жажда не
оставляли ему ни малейшего шанса выжить. Если когда-нибудь караульный отряд
наткнется на кучку его костей, он подберет их. Босой, в старой набедренной
повязке, судья заставлял себя идти медленно, чтобы экономить силы. Там и сям
на песке виднелся волнистый след, оставленный рогатой гадюкой, страшной
пустынной змеей, чей укус был смертельным.
Пазаир представил себе, что гуляет с Нефрет среди каналов по зеленой
деревенской местности, оживляемой птичьим пением; окружающий пейзаж
показался ему менее враждебным, его походка стала более легкой. Он шел по
пересохшему руслу реки до подножия покатого холма, где упрямо торчали три
нелепые пальмы.
Пазаир встал на колени и поскреб пальцами землю; под верхней
потрескавшейся коркой, на глубине нескольких сантиметров, песок был влажным.
Старый пчеловод не обманул. Еще через час тяжких усилий, прерывавшихся
короткими передышками, он увидел воду. Напившись всласть, Пазаир снял
повязку, почистил ее песком и наполнил драгоценной влагой припасенный
бурдюк.
Ночью он шел на восток. Вокруг слышался свист - это с заходом солнца на
охоту выходили змеи. Если он наступит на одну из них, это будет означать
неминуемую и ужасную смерть. Лишь такой опытный врач, как Нефрет, знала
противоядия. Забыв об опасности, при свете луны судья стремительно шел
вперед. Когда занялась заря, он утолил жажду, вырыл в земле углубление и
заснул, свернувшись калачиком.
Проснулся он, когда солнце уже клонилось к закату. С горящей головой и
усталым телом он вновь устремился на восток, к долине, такой далекой, что
она казалась недостижимой. Запас воды подошел к концу, и ему оставалось
надеяться лишь на то, что он наткнется на другой колодец, обозначенный
горкой камней. Один на этом бесконечном пространстве, то плоском, то
бугристом, он шел вперед. Губы его пересохли, язык распух, силы были на
исходе. Надеяться оставалось лишь на помощь богов.

* * *