"Андрей Яхонтов. Бывшее сердце (Главы романа)" - читать интересную книгу автора

Ждал наступления этих ночей, караулил, приманивал, задолго чуял их
приближение. Напряженно вслушивался: что нашепчет, куда позовет Судьба?
Безобидный пустячок - приглашение давней подружки, телефонный звонок
приятеля. Или просто выйдешь вечером прошвырнуться, шагаешь вразвалочку по
улице. И вдруг - подхватило, завертело, повело. Мотор провидения
включился, заработал, набирает обороты. Тихое, робкое прикосновение волны
качнуло, убаюкивая, - и вынесло на стремнину. Не поздно повернуть вспять,
причалить, пришвартоваться, но разве сделаешь это? Пусть налетают тяжелые
штормовые валы, пусть буруны тянут в пучину. Именно об урагане ты и
мечтал! Именно встряска тебе необходима! Сверкают молнии, вспыхивают
зарницы. Всматриваешься в сулящий новые смерчи и гребни горизонт. Ты бодр,
весел, устал и пьян, тебе хочется новых порций хмельного задора. И эту
брюнетку, и ту беляночку тебе хочется - сейчас, немедленно. И
смазливенькую школьницу и перезревшую блядь. Начало рискованного плавания
обещает столько неожиданностей! Какая на очереди? Что скрыто в неясной
дымке грядущего? Сигаретная горечь щекочет гортань.

Смеясь, Рая начала рассказывать, что во сне я разговаривал, ругал кого-то,
а потом захрапел. Достала из посудного шкафчика бутылку водки и несколько
мандаринов. Выпили, закусив кисловатыми дольками. Я побрился (утром не
сделал этого, зная: скоро окажусь дома, да и неохота, муторно скоблиться в
качающемся, будто подвешенная клетка, крохотном вонючем загончике туалета).
Рая надела шубку из искусственного меха, я влез в свое видавшее виды
пальто. Взял портфель с документами, которые вез из командировки.
Заглянули в соседний вагон, к строгой тетке - начальнице поезда. Рая
пообещала ей: вернемся вечером. Тетка пристально на меня посмотрела и
равнодушно кивнула.
Пока спал, состав успели отогнать на запасной путь. Брели по свежему
снежку, перешагивая черные поперечины шпал и змеившиеся рельсы. В воздухе
реял характерный вокзальный запах - то ли угольной гари, то ли пыльных
картофельных мешков. Тропинка, петляя средь вагонных гирлянд, вела к
пролому в бетонной ограде и дальше - до трамвайной остановки. Подкатил с
веселым перезвоном трамвай и распахнул двери. Мы залезли внутрь. После
выпитой водки меня познабливало. Я кутался в шарф и думал: "Так спокойно и
хорошо мне давно не было".
В полупустом кафе-стекляшке набрали на пластмассовые подносы еды и,
подложив под ножку хлипкого столика кусок черного хлеба - чтоб не качался
- пригубили из стаканов мутный портвейн.
- Погоди, - говорила Рая. - Вот приедем, накормлю тебя как следует. Моя
подруга - официантка.
Уборщицу злило, что мы жмемся друг к другу и тремся коленками: грязной
тряпкой бабка то протирала поверхность стола, то задевала шваброй наши
ноги.
Темнело. Я, к своему удивлению, опьянел. Рая вложила мне в руки портфель.
Снова тряслись в трамвае, в туманном тусклом вагоне.
- Приедем, и выспишься, - говорила русалка.
Надеялась, я куда-то с ней отправлюсь?

То, что мужчины - болваны, а женщины ими вертят и помыкают, как хотят, я
понял в детстве. Соседнюю с нашей дачу занимала семья: он был шишка уровня