"Мишель Яффе. Звездочет " - читать интересную книгу авторатолстые и тяжелые канаты, кто-то, поднявшись высоко на мачты строящихся
судов, занимался такелажем. Цейхгауз был ключом к имперской власти Bенеции, где делали военные корабли, которые помогали венецианским торговцам беспрепятственно путешествовать по всему миру. Отец как-то описал Бьянке пышный банкет, который посетил один высокий сановник в честь закладки нового корабля. К тому времени когда три тысячи гостей утолили свой аппетит, корабль был готов к спуску на воду. Бьянке было известно, что в дальнейшем темпы строительства судов еще более возросли. Работа в цейхгаузе не прекращалась ни днем ни ночью. Казалось, цейхгауз, как какой-то огненный монстр, никогда не спит. Несмотря на то что сам цейхгауз процветал и постоянно расширялся, квартиры, где жили проститутки, становились все более убогими и обветшалыми. Бьянка направилась вслед за Нило. Они поднимались по влажным, скользким ступенькам, когда она услышала страдальческий крик. Распахнув дверь, сколоченную из реек, Нило провел Бьянку в комнату, где жил со своей теткой. Беременная женщина, явно не намного старше ее, корчилась от мук на убогой кровати. Едва Бьянка прикоснулась к ней, она судорожно вцепилась пальцами в ее руку. Марина была прикрыта грубой простыней, которая когда-то была белой, но теперь превратилась в грязно-серую. Повивальная бабка, сидевшая в углу, повернулась к Бьянке и зашептала: - Все равно теперь уже никто не поможет. Ребенок сильно зажат. Я видела больше родов, чем тебе лет, детка, и знаю, когда надежды не остается. Так что чем скорее Господь приберет ее, прекратив страдания, тем лучше. слова. В словах повитухи сомневаться не приходилось. Но у нее, как и у остальных повитух цейхгауза, часто неграмотных и необразованных, не было самых современных инструментов. Бьянка вспомнила, как за месяц до смерти отца была на лекции по анатомии в Падуе. Тогда знаменитый испанский доктор демонстрировал технику помощи роженицам, которая, по его мнению, применялась еще в Древнем Риме. Более того, он был уверен, что именно ее использовали, когда родился Цезарь. Бьянка понимала, что иного выхода у нее нет. Если она возьмется за операцию, то у Марины с ребенком останется хотя бы минимальный шанс выжить, а если испугается, они оба обязательно умрут. - Нило, - заговорила она, - мне нужна чистая вода. Много воды. И немного граппы. - Вытащив из-за пояса кошелек, она бросила его мальчику и велела поторапливаться. Как только Нило выбежал из комнаты, Бьянка задрала юбку и сняла свои подвязки. Тонкие льняные бинты из саквояжа можно было накладывать на небольшие раны, но при обширном кровотечении они были бесполезны. Под изумленным взглядом повитухи Бьянка стянула с ног толстые шерстяные чулки и отрезала широкую полоску от своей плотной юбки. Когда Нило вернулся, Бьянка влила в рот Марине солидную порцию граппы, потом, подняв простыню и помолившись, взялась за дело. Прошло чуть больше часа. Марина уже прижимала к груди своего крупного здорового сына, а Бьянка еще накладывала швы. Много лет спустя Марина с гордостью демонстрировала всем шрам на своем животе и говорила, что не удивляется тому, что у нее такой замечательный сын, ведь он появился на свет |
|
|