"Кейт Якоби. Полет черного орла (Легенды Элайты-3)" - читать интересную книгу автора

держать ответ перед Робертом, - и сказать не могу, как это меня страшит.
Доброй ночи.
Годфри кивнул и улыбнулся:
- Доброй ночи.
Когда Мердок исчез в толпе, священник медленно допил эль. Даже теперь,
когда прошло столько времени, он сам иногда не мог поверить в то, что
предложил свою помощь Мердоку и остальным колдунам.
Колдовство... Порождение зла, вызывающее ненависть и ужас. Смерть
ждала любого, о ком станет известно, что он - колдун, смерть мучительная -
сожжение на костре после отсечения рук и пыток. Участь того, кто стал бы
помогать колдуну, была бы еще ужаснее - особенно если это оказался бы
священник.
Церковь учила, что колдовство - зло, и еще юным послушником Годфри
должен был заучивать наизусть, какие наказания ждут отступника. Каждый
гильдиец, вступая в орден, давал клятву преследовать и уничтожать колдунов.
Народ же, с жадным интересом прислушивающийся к страшным историям, в ужасе
шарахался от всего, чего не понимал.
Так почему Годфри оказалось так легко взяться за опасное дело? Почему
его никогда не тревожила совесть? Почему переступить через черту казалось
таким естественным?
Наверное, дело в том, что он помогает вовсе не колдунам. Он борется за
что-то гораздо более важное, чем выживание нескольких десятков людей,
обреченных только потому, что они родились со странной силой. Его цель -
освободить от оков и тирании Люсару. Он не видел конца этой борьбе, не мог
даже представить себе, что ждет его в будущем. Единственное, в чем он был
уверен, - это что такие люди, как Мердок и Роберт Дуглас, сражаются на той
же стороне, на стороне света, сдерживающего наступление тьмы.
Именно ради этого, чему бы ни учила церковь, и стал он священником.

Вогн не стал ждать, пока его багаж отнесут в его покои в резиденции
Гильдии. Следом за Годетом он поднялся в свой кабинет, где слуги торопливо
растапливали камин и суетились, наводя порядок: неожиданное возвращение
проктора застало их врасплох. Вогн едва их замечал. Сбросив плащ, он
отстранил кубок с вином, протянутый услужливой рукой, и велел принести себе
миску похлебки. Устало опустившись в кресло за столом, он стал ждать, пока
комната опустеет, глядя на холодные серые камни стены и еле заметные щели
между ними. Только когда Годет закрыл дверь за последним человеком, Вогн
обернулся. Годет поставил перед ним тарелку с горячей похлебкой, и проктор
принялся за еду. Наконец после долгого молчания молодой человек спросил:
- Случилось что-то плохое, господин?
- Да, - кивнул, не поднимая глаз, Вогн. - Очень плохое. - Он продолжал
есть, но Годет не проявлял нетерпения - именно умению ждать, как и
некоторым другим качествам, он и был обязан своим теперешним положением. -
Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.
- Приказывайте, господин.
- Долго ли еще до рассвета?
- Часов шесть или семь.
Вогн наконец поднял глаза на Годета.
- Дождись, пока встанет солнце, отбери несколько человек из братии -
тех, кому ты можешь доверять, и отправь их в город. Они не должны носить