"Лайза Джексон. Завтра утром (fb2)" - читать интересную книгу автора (Джексон Лайза)

Глава 5

На ее звонки Рид не ответил.

За четыре дня Никки оставила ему в полицейском участке три голосовых сообщения. Похоже, детектив Рид перезванивать ей не собирался. Ничего у нее не получилось. Она даже по электронной почте ему писала, без толку, естественно. Этот человек ее избегает, решила она, допив кофе и вылив гущу в раковину.

В Далонеге дела шли немногим лучше. Она съездила туда еще раз, покрутилась там, поговорила с шерифом, от которого узнала не больше, чем от каменной стены, и вернулась в Саванну с пустыми руками. Она поняла, что у Кровавой горы произошло нечто серьезное, что Рида вызвали на место преступления, потому что он там родился… но все же она была разочарована.

Утешало только то, что Норм Мецгер, который оказался в графстве Лампкин гораздо раньше ее, точно так же вернулся ни с чем.

— В суровые времена нужны суровые меры, — доверительно сообщила она Дженнингсу, одеваясь. Кот лежал, зарывшись в складки одеяла. Обогреватель, которым почти не пользовались, шумно гудел, тщетно пытаясь нагреть холодный утренний воздух, проникающий через старые оконные рамы. Поеживаясь, Никки натянула черную юбку и свитер цвета хаки, влезла в замшевые туфли. Сверху надела замшевую куртку и решила, что выглядит замечательно, как и собиралась.

— Если Магомет не идет к горе, то гора пойдет к Магомету, — сказала она коту. — По-моему, я сегодня перебрала все старые пословицы… Занудство, да?

Дженнингс, похоже, не заметил, или ему было все равно. Он спрыгнул с кровати и, задрав хвост, прошествовал на кухню к своей миске.

— Знаешь, лишний комплимент мне не повредил бы, — укорила она кота, подложив ему сухого корма и дешевой кошачьей еды из жестянки. Пахла эта смесь так же отвратительно, как и выглядела, но Дженнингс, склонный к ожирению, с удовольствием зачавкал.

Никки упаковала ноутбук и кошелек, обмотала вокруг шеи шарф.

— Нельзя терять время, — проговорила она коту. — Шанс дается каждому — или каждой — только раз. — И, надев лямку ноутбука на плечо, добавила: — Ну вот, очередная премудрость, которую постоянно повторял папа.

Кот и ухом не повел.

— Но в это я верю. Том Свинн — не самый терпеливый человек в мире. Если я заполучу этот материал, только держись! Я пойду на повышение, и наш старина Свинн это проглотит. Мы с тобой переедем в большой город с огромным супермаркетом. — Нагнувшись, Никки погладила Дженнингса по рыжей голове. — Как ты смотришь на Нью-Йорк? Нет? А Даллас? М-м-м, а как насчет Лос-Анджелеса? Так и представляю тебя на бульваре Сансет. Мы наденем самые лучшие и дорогие солнечные очки и… — Она посмотрела на часы и поняла, что тянет время. — И мне надо бежать.

Она вышла за дверь, во влажное утро, и только тогда поняла, что собирается сделать. Было еще темно, но луна, к счастью, скрылась, так что не пришлось перенастраивать биологические часы и убеждать себя, что сейчас действительно утро. Она спустилась по скользким ступенькам на два пролета и вышла во двор с оградой. Ни одно окно в доме не светилось. Все другие жильцы, похоже, понимали, что половина шестого утра — это глубокая ночь.

Но другим-то жильцам не нужно следить за Пирсом Ридом.

Может, потому, что они в своем уме.

Никки устала, полночи добывала информацию по Риду, в том числе проверяла архивы. Она выяснила, что он не женат и никогда не был. Узнала и о его проблемах во время службы в полиции Сан-Франциско. У него была тогда постоянная девушка, но после того провала она вышла замуж за другого.

И Рид вернулся в Саванну — город, где он начал служить в полиции лет пятнадцать назад.

Много нового Никки не узнала, но она ведь только поскребла поверхность. Рано или поздно она разберется с таинственным полицейским. Девушка открыла дверцу «субару» и залезла внутрь.

Сначала ее машинка чихала и дребезжала, но все же завелась. Никки умчалась со стоянки и проехала несколько кварталов к дому Рида — тоже старый особняк, поделенный на квартиры.

Его сказочное богатство — «кадиллак», достаточно старый, чтобы его сочли классикой, и достаточно побитый, чтобы не сочли, стоял на своем обычном месте. Прекрасно. Никки здесь уже бывала. Во время дела Монтгомери, выискивая подробности, она крутилась и тут. Тогда она даже выяснила, где квартира Рида, хотя так и не набралась храбрости постучать в его дверь. До сегодняшнего дня.

Кстати, в матовом окне, как она догадалась, ванной Рида светился огонек. Либо он спал с ночником, либо уже встал и собирался начинать новый день.

Объехав дом, она нашла место и припарковалась. От собственной наглости у нее колотилось сердце. Она ни разу не приставала к офицеру полиции в его доме. Никки мало сомневалась в реакции Рида — тот будет в ярости. И чем ей это поможет? Поджидая его, она нервно барабанила пальцами по рулю, слушала радио и полицейскую волну, готовая поймать любую информацию о могиле, найденной в северной Джорджии. Она не хотела злить Рида, ей нужны были сведения. В доме засветились другие окна, и через двадцать минут появился Рид. Черные влажные волосы зачесаны назад, под спортивной курткой — свежая белая рубашка. Он пересек парковку. Высокий, длинноногий, с квадратной челюстью голливудского каскадера, он бросил портфель на заднее сиденье своего чудо-автомобиля, сел за руль и тронулся с места.

Никки даже двигатель не стала заводить, пока его машина не проехала мимо и не свернула через два дома за угол. Она двинулась следом. Повернув за тот же угол, она заметила, что через четверть мили он свернул еще налево. Она ощутила секундное удовлетворение: он отправился в свой любимый индийский ресторанчик неподалеку от начала шоссе И-16.

Она даст ему время усесться и сделать заказ, а потом войдет и поймает его в ловушку, ведь он будет ждать завтрак. Если он не захочет, чтобы ему мешали, он не замедлит об этом сообщить.

Заехав на стоянку у соседнего банка, Никки выждала пять минут. Этого вполне достаточно. С блокнотом и диктофоном, спрятанным в сумочке, она перешла мокрую мостовую, и тут ей почудилось какое-то движение в рощице дубов у задней двери. Она остановилась, снова посмотрела туда, но ничего не заметила. Однако в воздухе висел сигаретный дым. Девушка вгляделась в тени, затем обругала себя. Подумаешь, повар вышел покурить. И что из этого? Она поспешила войти. Двое мужчин, выходя, придержали для нее дверь, и она проскользнула внутрь.

В зале было тепло. В шесть утра завсегдатаи уже толпились у стойки, которая окружала кухню. Фермеры, доставщики, дальнобойщики и прочие травили байки и анекдоты, прихлебывали кофе, плотно завтракали ветчиной, овсянкой, яичницей, тостами. Фанаты сквоша гоняли туда-сюда прокуренный воздух. Бекон шкварчал на гриле, в застекленном холодильнике медленно вращалась свежая выпечка.

Никки обвела взглядом столы.

Рид сидел у дальней стены с чашкой кофе и газетой.

Сейчас или никогда, подумала она, подбадривая себя перед неизбежным провалом. Каждый раз, когда она пыталась выудить из Рида информацию, он превращался в непроницаемую гранитную стену, отвечал односложно, часто его слова граничили с грубостью. Во всяком случае, были жесткими.

Но ей нужен этот материал. Особенно сейчас, когда Том Свинн благословил ее. Кто знает, вдруг он передумает?

Наплевав на табличку «Пожалуйста, подождите, вам найдут место», она прошла к столику Рида и села напротив. Он даже не поднял глаз.

— Детектив Рид?

Он оторвался от газеты и взглянул на нее. Выражение лица не изменилось. Светло-карие глаза оценивающе смотрели на нее.

— Я не приглашал вас сесть.

— Я знаю. Я пыталась застать вас в участке, но вы не перезвонили.

— Я был занят.

— Конечно. Но я просто хотела задать несколько вопросов. — Никки потянулась к сумочке за диктофоном и блокнотом. Она включила диктофон, почти уверенная, что он протянет руку и выключит его.

Рид поднял темную бровь.

— Вы всегда хотите задавать вопросы.

Она пропустила мимо ушей это замечание и двинулась вперед.

— Вы были в Далонеге.

— Вы тоже.

Итак, он ее видел. Этого следовало ожидать.

— Да, я работаю над статьей по этому происшествию.

— В самом деле? — Его голос звучал твердо, без намека на любезность.

— Да, и…

Официантка, высокая стройная девушка лет двадцати с кудрями Николь Кидман и бейджиком, гласившим: «Джо», подошла принять заказ.

— Выбрали что-нибудь? — спросила она, широко улыбаясь. В каждой руке она держала дымящийся графин.

Никки быстро вынула меню, спрятавшееся между пластиковой бутылкой кетчупа и металлической сиропницей.

— Обычный или без кофеина?

— Обычный, — машинально ответила Никки. Джо поставила чашку на стол и наполнила ее.

— Как обычно, — сказал Рид, раздражительно наморщив лоб. — Завтрак номер четыре. Ветчина, яичница, обжаренная с двух сторон, пшеничный хлебец, овсянка. Острый соус.

— Понятно. Вам? — Джо перевела карие глаза лани на Никки.

— Только кофе. Да, и, пожалуй, кусок пирога. С пеканом.

— Все? — Да.

— Мороженое к пирогу не возьмете?

— Нет, спасибо. Просто пирог. — Никки не хотела есть, и нужен ей был только высокооктановый кофе, но она искала предлог задержаться. Иначе бы Рид ее наверняка выгнал. И быстро. То, что он не отделался от нее в первую же минуту, — уже достижение.

— Я сейчас вернусь, — обещала Джо, ничего не записав, и ринулась к следующему столику.

— Так что же? — Никки поставила диктофон на стол. Рид с усмешкой посмотрел на него.

— Я не собираюсь вам рассказывать о деле в графстве Лампкин или о любых других текущих расследованиях. — Он поднял чашку и посмотрел поверх нее на Никки. — Просто съешьте свой пирог на дорогу.

— Мне просто нужна дополнительная информация.

— У меня ее нет. — Но…

— Управление выпустит официальный отчет для прессы. Это же сделает ведомство шерифа графства Лампкин и ФБР. Подождите, как все.

— ФБР тоже вызвали? — Пульс Никки участился. Если в этом деле…

— Пока нет. — Он сделал большой глоток кофе.

— Но вызовут.

— Это просто к слову пришлось. Ее это не убедило.

— Может, вы мне даете подсказку?

Рид засмеялся, в уголках глаз появились насмешливые морщинки, не смягчив резкие черты его лица.

— А, так вот что я делаю. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — И не одну. Я вообще организую утечку информации, сейчас я выложу вам все, что знаю. Это сразу появится в газетах, и убийца узнает, что у нас на него есть. А еще об этом узнают всякие придурки, которые захотят произвести фурор и возьмут на себя ответственность за преступление, которого не совершали. Вы не поверите, сколько идиотов жаждут хоть так погреться в лучах славы. Чтобы разобраться в них, полиции придется потратить кучу времени и денег. Напрасная трата сил, только воду замутишь, а настоящий убийца будет продолжать в том же духе. — Рид отпил кофе и поставил полупустую чашку на стол. — Зовите меня Глубокой Глоткой. — В его глазах мелькнула насмешка, и он добавил: — Вы, наверное, слишком молоды и не помните того типа в Уотергейтском деле, который доверился Вудворду и Бернстайну.

— Мой отец — судья. Я с детства слышала и о Глубокой Глотке, и о порнофильме, в честь которого его назвали.

— Да ну? — Рид полез в карман куртки за кошельком. — Насколько я знаю, вы с отцом не разговариваете. С того самого раза.

У нее пересохло в горле. Шею залила краска. Но она не отвела глаз.

— Это было уже давно, Рид. Он все забыл.

— А я бы не забыл. Если бы вы распяли меня так же, как тогда — собственного отца. Поверьте, я никогда бы не простил вас, — произнес он, и тут вернулась официантка с заказами. Рид отвел глаза от Никки и улыбнулся Джо одними губами: — Кажется, мисс Жилетт забыла вам сказать, что пирог ей нужно завернуть с собой.

— Ой! — Девушка внезапно разволновалась. Ясное дело, она слышала конец диалога. — Прошу прощения, я сейчас упакую. — Она торопливо поставила на стол тарелки Рида и унесла пирог обратно на кухню.

Рид снова повернулся к Никки.

— А теперь послушайте меня, мисс Жилетт. Единственное, что я сегодня дам, так это чаевые Джо за обслуживание. — Он ткнул вилкой в овсянку. — Мне нечего вам сказать, кроме традиционного «без комментариев», и неважно, сколько вы пришлете электронных, голосовых или любых других сообщений. Мне нечего сказать, пока управление не сделает официальное заявление, а может, и тогда ничего не скажу. Вам придется довольствоваться тем же, чем и остальным журналистам в городе.

Никки почувствовала, что сейчас взорвется.

— Знаете, Рид, — сказала она, — никогда не считала, что вы плывете по течению. Я думала, у вас больше мужества. Больше достоинства. Что у вас есть и собственное мнение.

— Которым я поделюсь с вами? — спросил он, усиленно жуя.

— Все говорят, что вы себе на уме, что вы обходите правила ради истины.

— Зря говорят.

— Да ну? А зачем вы поехали в графство Лампкин? Детектив из Саванны? Вас вызвали для консультации? Или вы как-то связаны с местом преступления? С убийством? Что?

Он молчал, но в его глазах промелькнула легчайшая тень.

— Я не знаю.

— Знаете, конечно.

У него заходили желваки.

— Оставьте это дело в покое, Никки. Это обязанность полиции.

— Так что же случилось у Кровавой горы? Он поджал губы.

— Пока вы здесь, у меня для вас один совет.

— Замечательно, я слушаю. — Она украдкой посмотрела на диктофон, тихо записывающий весь разговор.

— Когда в следующий раз будете за кем-то следить у дома и висеть на хвосте, будьте осторожнее.

— Видимо, мне стоит поучиться слежке у вас? — выпалила она и сразу об этом пожалела.

Он стиснул зубы. Его глаза сузились. Он медленно положил на стол вилку, так тщательно, что она сразу поняла: он с трудом сдерживает гнев.

— Интервью окончено.

— Оно и не начиналось.

— Правильно. — Он перегнулся через стол и нажат кнопку на диктофоне. Тот выключился. Рид посмотрел на Никки.

Тут вернулась Джо с пенопластовой коробкой.

— Ну вот, иди, детка.

Никки полезла за кошельком, но Рид протянул руку через стол и сжал ее запястье сильными пальцами.

— Я заплачу. — И тут же отпустил ее руку. Повернувшись к официантке, он выдавил легкую улыбку: — Добавьте заказ мисс Жилетт к моему счету.

— Обязательно, — сказала Джо, быстро перевела глаза на Никки, потом снова на Рида. Она положила коробку на стол, повернулась на каблуках и направилась к ближайшему столику, где расположилась компания в охотничьих плащах и шляпах.

Никки попыталась спасти положение, восстановить подобие отношений с Ридом.

— Послушайте, детектив Рид, мне жаль, что мы так неудачно начали.

— Мы ничего не начинали.

— Почему вы меня так не любите?

— Ничего личного.

— Да ну?

— Все дело в вашей профессии. Я вообще не люблю репортеров. Всех. Они вечно путаются под ногами.

— Но иногда мы приносим пользу. Вам же надо, чтобы люди знали.

— Редко. На самом деле вы только баламутите людей, строите догадки, до смерти пугаете народ, печатаете вещи, которые не перепроверили… От вас только вред. Но не цитируйте меня. Это не для прессы.

— Вы просто не любите, когда за вами присматривают. Благодаря газетам вы остаетесь честными.

— От газет один только вред. — Рид посмотрел на недоеденный завтрак, нахмурился и потянулся за бумажником. — Я передумал. Вы оставайтесь. А я больше не голоден. — Он шлепнул двадцаткой по столу и встал. — Приятного аппетита!

— Стойте! Подождите! — Никки устремилась за ним и вылетела из дверей. Он шел к своему «кадиллаку». Холодный ветер ударил ей в лицо, и она побежала через автостоянку. Он уже открывал машину, когда она подскочила к нему:

— Ладно, ладно, прошу прощения за фразу о слежке. Просто вырвалось. И зря я раскапывала историю в Сан-Франциско. Я знаю, что переборщила, защищая свою профессию. Да, есть репортеры, которые… ну, раздувают сенсации ради сенсаций. Прошу прощения. Мне не следовало об этом упоминать. Мне просто нужен материал. Я не прошу вас ставить расследование под удар. И не буду просить. И я не требую к себе особого отношения, мне просто нужен новый подход. То есть вы же поехали из Саванны в другой штат, под другую юрисдикцию.

— И?

— Почему? Зачем это вам? Что происходит? — Рид не ответил, продолжая стоять на месте. — Я ведь заодно с вами, а не против вас, — добавила она. Но он только смотрел на нее. Еще не рассвело, на его темных волосах блестел дождь, и лицо, голубоватое в свете неоновой вывески ресторанчика, было жестким. Бескомпромиссным. Черт возьми, почти оскорбленным.

— Эх вы, — произнес он так тихо, что она еле расслышала. — Не умеете вовремя остановиться, да?

— Как и вы. Если бы вы опускали руки, ни одного дела бы не раскрыли.

— Это не одно и то же.

— У каждого из нас своя работа.

— Это точно. И мне как раз пора на свою. — Он сел в огромную машину, вставил ключ зажигания и завел мотор.

Крайне недовольная собой, Никки отступила, глядя, как он выезжает со стоянки.

— Замечательно, — пробормотала она под нос. — Просто отлично. Тебе сам бог велел вести журналистские расследования, Жилетт.

Подняв воротник, она побрела к парковке банка и села за руль своей машины. Называется, подобралась к Риду. Сама же и получила. Чудесно. Придется начинать заново. Опять. Но ведь Рида не просто так вызвали в графство Лампкин. Должна быть серьезная причина. Что от него было нужно? Совет? Связи? То, что он там родился? Никки все проверяла и перепроверяла, но не нашла причин, кроме той, что в детстве он там жил несколько лет, — а это ни к чему не вело.

Сердито барабаня пальцами по рулю, она сказала себе, что не здесь же разбираться с делом, на этой гребаной пустой стоянке. Надо покопаться всерьез. Она повернула ключ зажигания и надавила на газ. Когда двигатель завелся, Никки посмотрела через плечо и заметила какое-то движение у живой изгороди парковки — темная тень поодаль от уличного фонаря.

Сердце екнуло.

Она посмотрела в зеркало заднего вида. Ничего нет.

Еще раз посмотрела через плечо — изгородь как изгородь.

— Ничего особенного, — сказала она себе и тут поймала взгляд мужчины, стоявшего по другую сторону изгороди, по-прежнему не в свете фонаря. Лица видно не было, но она знала, что он смотрел на нее. Следил за ней.

Он чего-то ждал?

Это тот же человек, которого она видела до встречи с Ридом?

В горле пересохло. Никки развернула машину. Ну и что, если он стоял у бистро? Подумаешь. Это не преступление, и уже почти наступил час пик. Серый восход осветил город. Может, парень голосует или ждет автобуса на работу…

А может, и нет.

Что-то странное было в том, как он стоял — избегая света фонаря, — и от этого казался странным. Она чувствовала на себе его взгляд. Наблюдающий взгляд. По коже невольно поползли мурашки.

— Извращенец, — пробормотала Никки, снова взглянув в зеркало заднего вида.

Он ушел.

Не оставив и следа своего присутствия.

Внезапно исчез, как будто привиделся ей.

— Все, Никки. Успокойся, сосредоточься.

Может, у нее разыгралось воображение и ей теперь всюду чудится вселенское зло. Похоже, это все от разговоров о могилах и трупах.

— Да уж, прекрасно, — подумала она вслух. — Будущий криминальный репортер перетрусил из-за человека, который просто ждал автобуса.

Что с ней творится? Одна стычка с Ридом, и она уже обмякла? Это на нее не похоже. Она отжала ручник и выехала со стоянки. Никто за нею не следил, не ехал. Ничего не случилось. Ничего!

И все-таки…

Девушка снова посмотрела в зеркало. Может, он там? Вне света фонаря? Шпионит за нею, прячась в тени листвы? Вон там — какое-то движение?

На коже выступил холодный пот, и Никки нажала на газ.

Раздался звук клаксона. Она притормозила, пропуская такси, которое сигналило справа. Она даже не заметила его. Адреналин подскочил, руки прилипли к рулю. Никки приказала себе успокоиться. Нельзя упускать возможность раскусить это дело. Только не сейчас. Ведь она ждала этого всю жизнь.

Она собралась с духом, и машина с визгом выехала на улицу.

Последний взгляд в зеркало. Никого. Вообще никого.

«Беги, сука, — подумал Супергерой, скрытый густой листвой за изгородью. Сквозь ветви он видел задние фары машины Никки, которая скрылась за углом. — Тебе не уйти. Во всяком случае, от меня».

Мурашки побежали по его позвоночнику. Заиграла от предвкушения кровь. Теперь она не отступит, и ее интерес обеспечит дальнейшее внимание прессы, и не только той газетенки, где она работает, но и радио с телевидением. Не только в том северном городишке, но и в Атланте, и здесь, в Саванне. Потом новость подхватит национальная пресса… да…

Как он и ожидал, Никки Жилетт проследила за Ридом до закусочной и попыталась поговорить с ним. В окно Супергерой видел, как они беседуют. Все прошло идеально, строго по плану. Стоя на холоде, он ничего не слышал, но по лицам и по губам понял сущность спора.

Она хочет жареного.

Рид ничего ей не скажет.

И это заставит ее копать еще глубже. Это в ее характере. Никки не любит проигрывать.

Итак, и коп, и журналистка задействованы.

Прекрасно.

Наверняка у них натянуты нервы.

Супергерой улыбнулся. Облизал губы кончиком языка.

Ведь это лишь начало.