"Лиза Джексон. Если бы знать " - читать интересную книгу автора

- Мне очень жаль. Она по-прежнему не реагирует.
- Шесть недель в больнице! - Мужской голос. Жесткий. Резкий.
Требовательный. - Шесть недель - и никакого улучшения!
- Улучшения есть, и немалые. Она самостоятельно дышит. Я замечала
движение глаз под веками. Несколько раз она кашляла, а однажды попыталась
зевнуть. Все это хорошие признаки - они показывают, что мозг не пострадал.
"Пострадал мозг? Господи, что происходит?"
- Почему же она никак не очнется? - настойчиво спрашивал мужчина.
- Не знаю.
- Черт! - вполголоса выругался он.
- Дайте ей время, - негромко произнесла женщина. - Нельзя сказать с
уверенностью, но не исключено, что сейчас она нас слышит.
"Да, да, слышу! - хотелось крикнуть ей и прервать эту бессмыслицу. -
Только я не миссис Кейхилл, и никакого мужа у меня нет. И еще я умираю от
боли. Помогите, кто-нибудь, ради бога! Если это больница, у вас должен быть
морфий, или кодеин или хотя бы аспирин. - Вокруг сгущался туман. - Вот бы
снова нырнуть туда, в прохладную мглу небытия!"
- Марла! Это я, Алекс.
Глубокий мужской баритон зазвучал громче, словно его обладатель стоял
теперь совсем рядом. Она снова ощутила прикосновение к своей руке и хотела
шевельнуться, чтобы дать ему знать, что все слышит и понимает, но не могла
пошевелить даже пальцем. Запах одеколона. Дорогого одеколона. Но откуда она
это знает? Пальцы гладкие, сильные. Руки Алекса. Ее мужа.
Она пыталась восстановить в памяти его лицо, цвет волос, ширину плеч,
размер ботинок, хоть какую-нибудь знакомую черточку. Но тщетно. Ни голос
его, ни руки, ни одеколон, ни шерстяной рукав пиджака, пропитанный
горьковатым табачным ароматом, - ничто не вызывало воспоминаний.
- Милая, пожалуйста, очнись! Мне очень тебя не хватает, и детям тоже. -
Голос его дрогнул и умолк.
"Детям?!" Нет! Быть не может! Или... Но разве может женщина - пусть
даже на больничной койке, оглушенная болью, напичканная лекарствами, -
забыть, что у нее есть дети? Женский инстинкт, первобытное шестое чувство
напомнит ей о материнстве!
Однако ее интуиция молчала. Обездвиженная, запертая во тьме, она ровно
ничего не знала о себе. Если бы только открыть глаза... или не открывать.
Провалиться в уютное тепло забытья. Надо подождать. Придет время, и она все
вспомнит.
Холодные пальцы ужаса пробежали по позвоночнику, когда она вдруг
осознала, что не помнит вообще ничего. Ни единого мгновения своей жизни.
Словно ее и не было на свете.
"Это сон. Надо проснуться, и все пойдет по-прежнему", - успокаивала она
себя.
- Марла, прошу тебя, вернись ко мне. Вернись к нам, - хрипло прошептал
Алекс, и она почувствовала, как в глубине души шевелится неясная тень,
слабый отзвук какого-то чувства к безликому незнакомцу, называющему себя ее
мужем.
Гибкие пальцы Алекса переплелись с ее пальцами. Что-то кольнуло в
руку - должно быть, капельница. Господи, помилуй, что за жалкое зрелище -
словно сцена из какого-нибудь слезливого фильма!
- Сисси по тебе скучает, а маленький Джеймс... - Голос его снова