"Юрий Ячейкин. Следствие, которое не состоялось" - читать интересную книгу автора

Вильямом, потому что тот не дал ему в долг, и запустил ему в голову пустым
горшком.
- Кит, ты не забыл еще упражнения с мечом? - спросил тогда Уотсон.
- О чем идет речь? - поинтересовался Марло.
- Надо припугнуть одного дурака.
- Только припугнуть?
- Слово джентльмена!
18 августа 1589 года на Хог-Лейн-стрит произошел тот злосчастный
поединок на мечах. Жители улицы начали звать констебля. Но тут появился
вооруженный Томас Уотсон, который нанес Вильяму Бредли смертельный удар...
Разные люди работают в Сикрет Интелиндженс Сервис. Негодяи - тоже.
Словно продолжая эти грустные размышления Кристофера, Ингрем Фрайзерс
добавил:
- Если бы тогда не было доказано, что Бредли убили при самозащите, ты с
Уотсоном качался бы на перекладине. Но наш мудрый шеф, сэр Френсис,
посчитал такое зрелище несвоевременным, а, значит, и неуместным.
- Что ж, труд драмодела тоже приносит свой хлеб, - философски заметил
Роберт Поули. - Но про что ты собираешься писать, мой любимый Крис?
- А хоть бы про заговор Бабингтона, который завершился казнью королевы
Шотландии. Чем не трагедия? - ответил Кристофер и, словно поддразнивая
толстопузого Поули, со смехом добавил: - Негативный интриган Роберт Поули
собственной персоной, которого популярный театр Джеймса Бербеджа любезно
пригласит на исполнение этой ведущей роли.
Сейчас он никого не боялся: дядюшка Энтони готовится к выходу в море!
- В таком случае, Крис, вернемся к Гомеру, - совершенно серьезно и
сдержанно сказал Поули. - Троянская война длилась десять лет. Еще десять
лет путешествовал, по твоему удачному определению, хитроумный шеф Си-Ай-Си
ахейцев сэр Одиссей из Итаки. Дадим Гомеру минимальный срок на сотворение
"Илиады" и "Одиссеи" - пять лет. В целом имеем четверть столетия, то есть
прошло немало времени, когда тайны уже не имели смысла. А ты собираешься
писать о событиях, которые и доныне имеют свое развитие. К примеру,
возьмем твою драму "Тамерлан Великий". В ней ты использовал секретный
трактат Поля Ива по фортификации, и наши враги, французские католики,
дознались, что планы их крепостей выкрадены. Уже за это тебя следовало бы
покарать, потому что ты выдал врагам государственную тайну. А нам ничего
другого не оставалось, как напечатать французскую "Практику фортификации",
хотя она могла бы сыграть куда более значительную роль. Кому это было
надо, сэр Гомер?
- Да, все это как-то хорошо укладывалось в пьесу, - неловко пробормотал
Кристофер, потому что действительно тогда провинился.
- "Хорошо укладывалось", - буркнул Ингрем и со всего размаху вогнал нож
в стол. - Если бы не сэр Френсис, тебя бы самого уложили. Если я не
ошибаюсь, с того времени твоим личным цензором - обратите, какая честь! -
вынужден был стать сам Томас Уолсингем, который первым читал твои
рукописи. И я знаю, сколько всего, что "хорошо укладывалось", он
повычеркивал!
- Что было, то сплыло! - резко отрубил Кристофер. - Война миновала, мы
- победители, и время поэту отложить мушкет и вынуть звонкую лиру из
солдатского мешка.
- Красиво говоришь...