"Борис Васильевич Изюмский. Ханский ярлык (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

свежестью, доносились тонкие звуки посвистели. Горьковатый дым кизяков
поднимался из соседнего двора, стелился над землей.
"Родная сторонка, земля светлорусская! Нет краше и лучше тебя, так бы
любовался и любовался тобой..."
Бориска глубоко вдыхал чистый, опьяняющий воздух, восторженными
глазами глядел кругом: воистину все дивно и свое лицо имеет!
Из соседних ворот вышла смуглолицая девица с коромыслом через плечо.
"До чего же хороша купава!*" На ногах роса сверкает, лицо румяно. Повела
на Бориску черными очами - словно полымем обожгла. Хотел заговорить, да
раздумал. К чему? Мало ли красивых на свете, а сердцу одна мила. Встало
улыбчивое лицо Фетиньюшки: меж губ зубок острый неумело лег. На ногах
сапожки на подборах высоких. Все-то любо в ней...
_______________
* Красавица.

Ему так захотелось положить свою голову сейчас на колени Фетинье и
смотреть, смотреть на нее без конца, смотреть на детские губы, на милую
улыбку...
А девица с коромыслом уже скрылась в другом дворе. Запела голосом
нежным и тихим, словно бы укоряла, или звала, или ждала: не ответит ли
песней?..
Бориска возвратился в избу. Фрол уже встал, перебирал бредни.
- Пойдем рыбу ловить, - предложил он густым, хриплым голосом.
- Пойдем.
Они остановились на берегу. Сквозь синие с золотой гривой тучи, как
из колодца, проглянуло солнце, и на реке возникло золотое озерцо. Оно
росло, приближалось к берегу, и вот мелкие волны заблестели так, будто
близ поверхности проходил огромный косяк золотых рыбешек...
Часом позже, когда проснулись воины отряда Калиты, на берегу, на
белой каемке песка, горел костер. Над котелком струился дымок, и Бориска,
веселый, с портами, подкатанными до колен, кричал издали чумазому
вертлявому Трошке, призывно размахивая руками:
- Айда уху пробовать! Трошка, айда! Навались!
Речной ветерок ласкал его золотистую бородку, перебирал выгоревшие на
солнце волосы.
Трошка подбежал, радуясь, что увидел Бориску, что они вместе у реки,
что светит утреннее солнце. На отроке была крестом вышитая легкая рубаха,
из-под ворота виднелась тонкая шея.
- Рубаха-то у тебя ладная, - мягко улыбаясь, сказал Бориска, зная,
что похвала эта приятна Трошке.
Они с таким нетерпеливым ожиданием склонились вместе над котелком,
так жадно вдыхали запах свежей разваренной рыбы и лука, что даже угрюмый
Фрол пошутил:
- Ну, други, доставайте ложки поболе! - И по его мрачному бородатому
лицу непривычно скользнула улыбка.


У КУРГАНА

На двадцать седьмой день водного пути, объезжая камень-одинец, вокруг