"Борис Васильевич Изюмский. Град за лукоморьем (Историческая повесть) " - читать интересную книгу авторажелтые пятна. Ивашка скрипнул зубами, сжал нож:
- Ну погоди, кровопивица! Они условились, что в полночь Манефа приведет Анну к дальнему лазу в Седеговом саду, возле густых кустарников и вишни. Когда Манефа ушла, они долго сидели рядом. "Жива ли Аннушка? - с отчаянием думал Глеб. - Неужто кровью истекла, и никогда не услышу боле ее тонкий голос, и светлые косы истлеют, а черви источат тело?" Ивашка словно окаменел. Ему стало бы легче, если бы смог заплакать. Но все внутри будто выжгло огнем, опустошило, и лишь рваные мысли еще продолжали терзать мозг: "Батуся они так же, батуся... Как дальше жить, для чего жить? Нашла сестренка свою одолень-траву... Батуся они так же..." Ветер рвал крыши с домов, половцами шарил по темным улицам, когда они вышли из землянки. Месяц силился и не мог вынырнуть из водоворота туч. Неохотно били в колотушки сторожа, каждый час начинали новую песню, подавая знак - далеко ли до полуночи. Мрачной громадой высился над городом божий дом - собор. Ивашка вспомнил, как стояли они в нем в день прихода в Тмутаракань, какими восторженными глазами Анна глядела на лики святых, на позолоту икон, сострадательную богоматерь. Ивашка до боли в пальцах стиснул рукоять короткого меча у пояса, плотнее прижал к груди горшок с тлеющей паклей. Они с Глебом миновали несколько улиц, забор Седеговых хором, у оврага Сад шумел под порывами ветра, будто остерегал. Глухо бились оземь сорванные ветром плоды. Над кустами поднялась голова Манефы. - Здесь мы, - прошептала девушка. Анна обессиленно припала к груди брата. - Плохо тебе? - спросил он. - Теперь хорошо... - едва слышно ответила сестра. Глебка взял в свою руку ее - тонкую и слабую. - Совсем хорошо, - так же тихо сказала Анна. - Спасибо тебе, сестрена, - повернулся Ивашка к Манефе, - в эту ночь ты в хоромах не спи, - сказал он непонятно. Уже за лазом Ивашка взял на руки Анну и понес ее. На завороте улицы хрипло попросил Глеба: - Отнеси ее... Я скоро... - Может, вместе отнесем, а потом возвернемся? - Нет, я сам. - Он с рук на руки передал Глебу сестру, взял у него небольшой кувшин с нефтью и горшок с жаром. Глеб с ношей своей исчез, а Ивашка вернулся к лазу. Прижимаясь к тополиным стволам, стал приближаться к хоромам Седеги. На Серебряной улице, у ворот, ходил страж, позванивая доспехами. Бодря себя, мурлыкал: "Поздно, спать пора". Делал еще несколько шагов - и снова: "Поздно, спать пора". Ивашка подполз к подклетям, облил нефтью деревянные подпоры, раздув жар, поднес его. Порыв ветра, словно предлагая свою помощь, усилил огонь, |
|
|