"Борис Васильевич Изюмский. Град за лукоморьем (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

замечу".
Анна подняла уже кувшин из чана, когда услышала крик над ухом:
- Ты что здесь медлишь?
Анна обомлела, кувшин вывалился у нее из рук на каменный пол.
Настаська пришла в неистовое бешенство. Схватив подвернувшуюся под
руки железную скобу, она с криком: "Ах ты, тварь!" - что есть силы ударила
девушку по голове.
Анна рухнула на каменный пол.
- Подымись, мерзавка, не притворяйся! - продолжая стоять над ней со
скобой, закричала Настаська.
Анна недвижно лежала, струйка крови текла из ее головы, смешиваясь с
водой.
"Неужто прибила?" - Настаська ковырнула ее ногой.
- Слышь, будет притворяться!..
Настаське стало не по себе. Хорошо, что хоть мужа дома нет и никто не
видел. Она подтерла тряпкой кровь на плитах, оттащила в сторону Анну,
прикрыла рогожей. "Ночью в саду закопаю, - лихорадочно думала она, - а
Манефе скажу, сбежала девка".


Манефу мучила жажда. В поисках глотка воды прокралась она вечером в
подвал. Трясясь от страха, что ее застанет здесь Настаська, оглядела
темные, мрачные углы. Слабый свет плошки сгущал тени, и Манефе казалось,
нечистая сила притаилась за чаном.
Вдруг она услышала тихий стон и похолодела от ужаса, ноги прилипли к
полу.
Стон повторился, он был жалкий, детский, и Манефа пересилила себя,
подошла к рогоже, приподняла ее край.
Анна открыла глаза. Лицо ее было белее мела.
- Ты что? - шепотом спросила Манефа.
- Настаська... убила...
- Ах подлая! - вскрикнула Манефа, и куда только страх ее девался. -
Погоди, погоди... - Засуетилась она, разорвала нижнюю юбку свою,
перевязала. Анне голову. - Часом позже за тобой приду.
- Боязно мне, - всхлипнула Анна. - Прикончит она меня...
- Ну ладно, погляжу, что убивица делает... - сказала Манефа и
выскользнула из подвала.
Настаська в своей горнице холила перед круглым бронзовым зеркалом
лицо, протирала его душистым маслом.
Манефа возвратилась к Анне.
- Ты стоять можешь?
Анна поднялась, голова кружилась, ноги были будто не ее.
- Обопрись о мое плечо, - предложила Манефа, - я тебя в дальней
клети, в подполье спрячу... А завтра к брату и Глебке сбегаю...


В тот же вечер на город упал благодатный ливень. Он шел от моря
спасительной стеной, хлестал весело, наотмашь.
Тмутараканцы в облепившей тело мокрой одежде открывали иссохшие рты,
набирали влагу в ладони, подставляли посудины.