"Борис Васильевич Изюмский. Град за лукоморьем (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автораотбились, задвинули засовы ворот, опустили решетку. А кого впустили, уже
здесь прикончили. Ивашка подошел к одному из убитых. На земле лежал немногим старше его половец с маленькими острыми ушами торчком. Словно припал к земле, прислушиваясь к подоспевающему конскому топоту. Белок глаза узкой полоской уставился в небо. "Небось у него тоже своя Сбыслава есть, - подумал Ивашка, - так ему, вражине, нас губить надо". На рассвете половцы стали рушить, жечь предградье, и над ним встала дымная заря. До этого на дальних подступах к Тмутаракани они уничтожили виноградники, превратили пашни в выпасы, разгромили поселение хозар, их заставы. Теперь в самом подоле все предавали огню и мечу, перебили старых, оковали в полон остальных, разграбили церкви. Кощунствуя, гадили, осквернили родительскую землю - кладбище, превратили в конюшню монастырь, надругались над святынями. В Тмутаракани за стенами началось смятение. Купец с выпяченными от страха рачьими глазами предлагал вынести половцам мед с рыбой. Его избили до бесчувствия, кричали гневно: "Шелудивых убоялся!" Еще до подхода главных сил половцев, кто побогаче, на плотах и ладьях перебрался в Корчев через пролив. Многие в сумятице потонули. Цены на хлеб повысились втрое; купцы лживили, что погибли их валки, потому и вздорожанье. На торжищах Детинцу, народ кричал: - Оружье нам давайте! - Проучим пакостников! - Лучше ратью погибнем! - Встанем заедин, а в бесславье не сгинем! - Доспевайте! - Оружье! На стенах отобьемся! ...При коптящем пламени светильника летописец тмутараканский Алекса писал в келье, примыкавшей к собору: "Тоя ночи учинилась в граде тревога от близости неприятеля, что хощет кровь христианскую пролить беспутно. От самовидца слышал: половцы поганые, батог яростный проведения, зло и вред умышляющие, рыщут на предградье, прокладывают тропы кровавые..." Тень от всклокоченной головы Алексы плясала по стенам кельи, перо скрипело и задыхалось. Князь стоит у окна верхней гридни. Отсюда ему виден весь половецкий стан: он затопил полосу от крепостных стен до моря. Позади, за спиной Вячеслава, привычные вещи: полки с морскими путеводителями-периплами, книги на греческом, латинском, еврейском языках... Переводы Георгия Амортола, "Взятие Фессалоник" Иоанна Камениата. На подставе горделиво высится терракотовая ваза с лепными узорами. |
|
|