"Борис Васильевич Изюмский. Бегство в Соколиный бор (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

тут же, вспомнив рассказы отца о Хромом Волке, Григорий насупился: "Чего
там расхваливать - не лучше других. Еще неведомо, чем обернется твоя
ласкавость. Клацнешь клыками, коли что не по тебе, и весь ответ..."
Притушил радость в глазах.
Вокша встал. Сказал хрипловатым голосом, обращаясь ко всем:
- К мягкому воску льнет печать, к юности - ученье. Помните княжьи
слова: сладость книжная - и свет дневной, и узда воздержанья, и утешенье в
печали, и то же, что парус для ладьи, а оружье для воина. Книги - реки,
напоящие Вселенную, источники мудрости и неисчислимой глубины...


СТРОИТЕЛИ

Получасом позже Вокша вышел из училищной избы. Небо над Днепром
посветлело, из серой пелены проступили голубые, розовые, как на мраморе,
прожилки, резче обозначилась вдали синева леса.
Вокша направился к площади, где заканчивали строить Софийский собор.
Любил шум людского муравейника, дым обжиговых печей, вереницы подвод,
груженных известью, лесом, цокот камнетесов, обивающих царьградский
мрамор.
Ярослав уже несколько месяцев хворал, и Вокша, выполняя княжью волю,
каждодневно бывал у собора.
На площади лежали навалом глыбы дикого камня, свинцовые листы,
окрашенные медянкой, карпатский шифер, александрийский гранит. Казалось,
со всей Руси собрали в Киев землекопов, тесляров, резчиков мрамора. Они
рыли котлованы, вершили кровли, украшали стены.
Собор, опоясанный двумя рядами крытых галерей, розовел в лучах вдруг
выглянувшего солнца. Белые колонны в глубине открытых дверей манили зайти
полюбоваться солнцеподобными хризмами на стенах, мраморным митрополичьим
троном, полом, словно усеянным крупными разноцветными зернами.
Зодчего, мастера Миронега, Вокша увидел возле обжиговой печи.
Огромный, с раздвоенной огненно-рыжей, пламенеющей бородой, Миронег о
чем-то спорил со старшиной артели плотников, ожесточенно тыкал корявым
пальцем в чертеж на пергаменте.
Князь ценил Миронега. Особенно после того, как выстроил тот в
Новгороде тринадцативерхий дубовый храм. Ныне доверил ему сделать собор
по-своему, не подражая слепо грекам.
Ярослав решил отстраивать Киев с размахом, на зависть и принижение
Византии. Пусть узнает, что вырастает новый Царьград, обнесенный валами, с
каменными сторожевыми башнями, воротами из позолоченной меди. Чтобы слава
о Киеве - матери русских городов - дошла и до арабов, величающих его
Куявой, и до норманнов, восторгающихся "градом, величеством сияющим, -
Кенугардом".
...Поднявшись по ступенькам собора, Вокша успел сказать Миронегу
только несколько слов, как совсем рядом раздался нечеловеческий вопль. И
сразу все кругом зашумели, закричали, чем-то встревоженная чадь побежала,
молча сгрудилась возле больших камней.
На земле, придавленный плитой, сорвавшейся с блока, лежал лицом вверх
белокурый молодой Ерошка, полгода назад взятый на стройку из села
Василькова.