"Евгения Изюмова. 13 подвигов Ерофея ("Приключения Ерофея" #2) " - читать интересную книгу автора

занесло любопытство, и, пожалуй, дурная голова, которая, как известно, ногам
покоя не дает? Из Тихгора хоть знал, как выбраться, а тут черт-те какое
древнее время. Да и существует ли оно на самом деле? Люди горазды выдумывать
мифы и сказки, некоторых хлебом не корми - дай соврать.
В конце концов Ерофей набрел на ручей с удивительно вкусной водой. Уже
смеркалось - это вам не заоблачный Олимп с его белыми ночами, и Ерофей решил
устроиться на ночлег. Он быстро установил палатку, нарубил сушняка, развел
костер и сварил кашу, похвалив себя за предусмотрительность - не стал
надеяться на бесплатное довольствие у богов, прихватил все с собой.
Поев каши, напившись чаю, Ерофей, завернулся в штормовку и улегся у
костра. Было тепло, и палатку он установил просто на случай дождя. Ухали
совы в лесу, плакал соловей-Аедон. Подавали голоса какие-то звери, но Ерофея
они совсем не волновали после лицезрения чудовищного быка. У него словно
атрофировались все чувства - страх, осторожность. Даже вкуса пищи он не
ощутил - сглотал все механически. Ерофей слушал-слушал ночные звуки, среди
которых ему особенно нравилось лепетание ручья, и незаметно для себя заснул,
не услышав слабый хруст сучков под чьими-то лапами или ногами, безразличный
уже к тому, разорвут его звери или затопчет критский бык.
Ерофей проснулся от многоголосого птичьего хора. Костер давно погас,
даже головни не курились дымками. Ерофей сбегал к ручью, умылся, вновь
развел костер, подумав, что следует огонь как-то поддерживать постоянно.
Если все время разжигать его, то никаких спичек не хватит. Пересмотрев
продукты, он прикинул, что еды ему хватит дней на десять, а при экономии,
пожалуй, и на пятнадцать. "А там что-нибудь придумаем, Робинзон же не
умер", - Ерофей повеселел - правильно говорят, что утро вечера мудренее:
утром все проблемы становятся проще. И стал готовить завтрак.
Когда еда была готова, Ерофей, уже совсем успокоившись, решил, что с
быком связываться не стоит - пусть себе на воле бегает. На Олимп
возвращаться не будет - ну их всех к бесу, впрочем, он и не знает, как туда
вернуться. Лучше найти людей и с ними поладить. Правда, по-гречески он ни
бельмеса, его, конечно, никто не поймет: это боги-олимпийцы - полиглоты, но
ничего, как-нибудь все обойдется. Он даже смирился с тем, что никогда не
увидит мать, Изольду, сестренку и даже дурака Кольку, у которого он забыл
забрать отремонтированный магнитофон. Колька хоть и алкаш, а мужик умелый.
Если опохмелится стаканчиком, чтобы руки не дрожали, так он и космическую
ракету починит. Будь Колька здесь, они бы в два счета придумали, как
выбраться отсюда.
Ерофей снял котелок и чайник с костра, взялся за ложку и тут же
вскочил, опрокинув чай в костер, успев, однако, подхватить топорик. Он
скакнул через костер и уставился на палатку, где кто-то, кряхтя, ворочался.
- Медведь! - ахнул Ерофей. - Все, балда, проспал, ведь он же меня мог
сожрать! - Ерофей судорожно сжал обеими руками топорик, не зная, то ли
задать стрекача, то ли попытаться убить зверя, который забрался в палатку.
- Да не медведь я, хотя мне такой зверь неведом, - из палатки
высунулась кудлатая голова Гермеса с распухшим носом.
- Ах ты, паразит! - завопил Ерофей больше от радости, чем от гнева. -
Ты как туда забрался?
- Как, как... Обычно, - шмыгнул Гермес носом. - Вижу, дрыхнешь без
задних ног, не стал тебя будить, вот и залез в это ненадежное жилище.
- Надежное, очень даже надежное, - приплясывал Ерофей, не выпуская из