"Андрей Измайлов. Предел напряжения" - читать интересную книгу автора

"Атомикса". Накренившись на крыло, геликоптер вынырнул из зимних сумерек
прямо в россыпь огней вокруг наклоненного, как обычно, на бок пилона
"Атомикса". На посадочной площадке стоял высокий мужчина с холодным,
напряженным выражением лица и седеющей головой. Это был Сильвестро
генеральный директор "Атомикса". Сдержанно кивнув Максу, он повернулся к
Менигстайну.
- Надеюсь, у вас были основания привезти сюда постороннего человека?
Менигстайн, пренебрегая субординацией, ответил, как равный равному:
- Не более тех, о которых я уже упомянул в моем телеразговоре из
Неаполя. Это директор Ларкин. Он друг Лаберро, и у него есть кое-какие идеи,
которые могут нам пригодиться.
Поистине удивительно, подумал Макс, как возможность взлететь на воздух
пробудила в этом молодом человеке чувство независимости. Сильвестро выслушал
Менигстайна и молча повел прибывших к выходу.
- Есть что-нибудь новое? - спросил Менигстайн.
Генеральный директор "Атомикса" покачал головой.
- Он дал нам неделю. Это было три дня назад. Он хочет - совершенно
непонятно зачем, - чтобы мы известили людей о том, что им предстоит взлететь
на воздух. Когда мы посылаем к нему кого-нибудь для переговоров, он
неизменно упоминает об этом. Конец света предопределен, и люди должны это
знать.
- Неделя... - начал Макс.
Сильвестро взглянул на него.
- Ководрин. Он пичкает себя ководрином. В случае нужды он сможет не
спать и целый месяц. А мы не смеем его тронуть.
- А если действовать силой? Например, использовать какое-нибудь
кибернетическое устройство?
На этот вопрос ответил Менигстайн.
- Вы читали его статью, Макс, - задумчиво сказал он. - Ведь это идея
ван Марка, а ван Марк отличался методичностью в разработке своих планов.
Вокруг письменного стола Лаберро воздвигнут барьер из фотоэлементов.
Достаточно пересечь этот барьер, когда он включен, и взрыв неминуем. А он
включен постоянно. Пытаясь приблизиться к Лаберро, мы должны быть предельно
осторожны.
- Понятно, - кивнул Макс. Они подошли к лифту. - Я, пожалуй, пройду
прямо к нему.
Сильвестро окинул его недоверчивым взглядом.
- Большого вреда от этого не будет, - угрюмо процедил он.
Помещение, где находился главный рубильник, оказалось почти пустым,
лишь посредине стоял большой письменный стол, а за ним кресло. Возле самой
двери, где не действовал барьер из фотоэлементов, стояло еще одно кресло.
Макс с облегчением заметил, что оно широкое и удобное.
В кресле за письменным столом сидел Мэтью Лаберро. Макс пристально
вгляделся в него. Друзья по многолетней переписке, они ни разу не
встречались и даже не общались друг с другом по видеофону. Макс почему-то
считал Мэтью высоким и удивился, увидев перед собой человека ростом много
ниже себя, почти карлика. У Мэтью было худое, изрезанное морщинами лицо и
мешки под глубоко посаженными глазами. Он смотрел на входившего в комнату
Макса.
- Разрешите представиться, Мэтью, - сказал Макс. - Я Макс Ларкин.