"Сергей Иванько. Фенимор Купер ("Жизнь замечательных людей" #713) " - читать интересную книгу автора

недовольство многих. Большая масса читателей, среди которых было немало
людей литературного труда, не понимали новизны и глубины нового романа
Купера. Охватывавшая страну погоня за богатством, стремление разбогатеть
любыми способами накладывали свой отпечаток и на общественное мнение. Таким
читателям были чужды благородные идеи романа, чистые стремления чудака Натти
Бампо, и даже действия "земледельца-аристократа" Мармадьюка Темпла не
находили у них ни отклика, ни одобрения. Они осуждали поднятый вокруг романа
шум. Например, журнал "Минерва" опубликовал резко отрицательную рецензию на
роман, в которой советовал писателю, если он снова возьмется за перо,
пускать поменьше мыльных пузырей перед выходом книги - пусть она держится на
плаву или тонет сама по себе. Не следует добиваться репутации через
инспирированные высказывания газет".
И тем не менее, если в Европе описанные в романе сцены могли все же
показаться игрой воображения, а действующие в них лица - продуктом
неудержимой выдумки, то у мыслящих американцев не было ни малейшего сомнения
в правдивости изображенных людей и событий. Они не раз бывали в описанном в
романе поселке, купались в тех водах, по которым плыл в своем легком каноэ
Джон Могиканин, наблюдали лесной пожар, подобный случившемуся в романе.
"Пионеры", - отмечал в этой связи рецензент "Портфолио", - преподносят нам
эти картины, изображенные с такой сочностью и яркостью, что читатель
оказывается как бы в центре происходящего и лично знакомым с каждым
действующим лицом".
Глубокое понимание человеческих характеров, умение правдиво изобразить
их, мастерство в описании природы, чисто американский патриотизм,
проявившиеся в "Шпионе", нашли свое дальнейшее развитие в новом романе
Купера. Но самым крупным достижением писателя явилось создание образа
старого охотника Натти Бампо - Кожаного Чулка, образа, который сделает имя
писателя бессмертным. А ведь в "Пионерах" Натти отведена далеко не
центральная роль, и героическая сущность его натуры становится ясной только
к концу романа.
Ряд критиков отмечали истинное значение этого типично американского
образа. Так, рецензент лондонского журнала "Ретроспектив ревью энд
хисторикел энд антик-вариэн мэгезин" писал: "Натти проникает в наше
воображение, подобно навязчивой аномалии, а покидает нас, словно мечта,
удаляясь за уходящим солнцем, оставляя читателя своим другом навечно".
И тем не менее трагизм этого образа для многих оставался загадкой.
Моральный кодекс Натти Бампо настолько не соответствовал укоренившимся
обычаям и нравам средних американцев, что они воспринимали его как чистую
выдумку автора. Конечно, передовые люди своего времени, такие, как известный
философ и писатель Ральф Уальдо Эмерсон или литератор Ричард Г.
Дана-младший, понимали и значение романа в целом для становления
национального характера, и роль в этом образа Натти Бампо. К сожалению, ни
тот, ни другой не высказали свои мысли публично в момент появления
"Пионеров". Но вот что писал 2 апреля 1823 года поэт Ричард Г. Дана-старший
в частном письме автору романа по поводу образа Натти:
"Величественный и возвышенный, как он изображен, - это ничуть не
отступление от правды. Читаем о нем в книге, пронизанной вдохновением,
смотрим на эту картину и представляем себя. Но, увы, слишком немногие
ощущают это вдохновение - и даже то, что содержится в другой книге,
ниспосланной нам самим богом. Не получивший образования разум Натти,