"Рюрик Ивнев. Богема " - читать интересную книгу автора

- А вот и извозчик.
- На Чистые пруды.
- Троих?
- Ну конечно, дедушка, троих, а не четверых.
- За троих две сороковки.
- Ну, живей!
Втискиваюсь между Амфиловым и Есениным, и сани, ныряя в сугробах,
понеслись по Дурносовскому переулку. Одни сугробы сменялись другими. Пухлые
снежинки безостановочно падали с неба, уже начинавшего светлеть. Пахло
морозом, лошадиным потом, махоркой и старой, потертой кожей. Голева моя
невольно опустилась на грудь. Я находился в каком-то странном состоянии
полудремоты-полузабытья. Один - почти незнакомый, другой - почти родной, но
оба такие далекие... Мне захотелось сжать чью-то руку, но я удержался. Когда
проезжали мимо какого-то трактира, дверь с визгом приоткрылась, и оттуда
вылетела вместе с густым паром, похожим на облако, грязная ругань. Странно,
она не показалась мне в этот момент ни оскорбительной, ни грубой.
Амфилов, отяжелевший, но не уставший, шептал время от времени:
- Поэзия - святое дело!
А Есенин сверлил упорным взглядом спину извозчика.
Навстречу неслись дома, окутанные предрассветным туманом, снегом и
морозом. Из пригородов и деревень съезжались дроги, наполненные дровами,
жбанами с молоком, покрытыми рогожами. Медленно просыпалась тяжелая каменная
Москва.

Поиски удовольствий

Деревянные створки ширмы, обтянутые вышитым красным шелком, упали с
грохотом на пол, открывая смятую постель.
Соня открыла глаза.
Что случилось? Неужели ширма опрокинулась во сне? А где же та
процессия, которая только что проходила по улице, - жуткая и пьяная? Соня
смотрела на нее из окна расширенными от ужаса глазами. Или это приснилось?
Она протерла глаза. Ну конечно сон.
В это время раздался стук в окно. Жалобно задребезжало стекло. Девушка
подошла ближе. Сквозь двойные стекла она различила знакомые черты. Это
Рюрик, а за ним кто-то еще, и даже не один, а двое. Соня рассердилась. Ведь
она просила приехать его одного, а не везти с собой целую ораву. Поставив на
место ширму, она подошла к зеркалу.
Громадное трюмо отразило маленькую худенькую девушку с большими
глазами, обведенными синевой. Взяв со стола пуховку, слегка припудрила лицо,
потом расправила помятое платье - ожидая Рюрика, заснула одетой. Перед
самыми дверьми остановилась и, достав из сумки какую-то баночку, нюхнула
через трубку белый порошок...
- Рюрик, это ты?
- Конечно, я.
- Ты не один?
- Нет.
- Почему ты не один?
- Ко мне привязался Сережа.
- Есенин?