"Александр Иванов. Поединок " - читать интересную книгу автора

на Аляску. Толком же никто о нем ничего не знал.
Краснов тогда пролежал два месяца в больнице. Рука его зажила, но из
милиции пришлось уйти. Работал он теперь инструктором в райкоме, а про
Рваного скоро забыли. И вот он снова напомнил о себе.
...Долго, метр за метром, рассматривал Краснов берег... От холода и
ветра по щекам его катилась слеза. Казалось, берег был пустынным, ничто не
выдавало присутствие человека. Наконец он заметил черную точку и желтое
пятно среди ветвей кедрача. Только теперь Краснов догадался, что черное
пятно - вороненый ствол винчестера, а желтое - обветренное лицо Рваного.
Потом он увидел белый малахай его, который сливался со снегом.
"Наблюдает, сволочь. Темноты ждать придется".
Но ждать было невыносимо. Холод залезал под теплую одежду, мерзли нос и
щеки. Краснова успокаивало лишь то, что и Рваный промерз. "Стрельнуть
разок. - Прикинул расстояние. - Далековато. Живого надо брать. Обойти и
сзади, врасплох. Заметит... Собаки выдадут".
Собак Рваного Краснов не видел, но иногда слышал их тоскливый вой и
заунывное поскуливание где-то на горе.
Сколько времени пролежал он во льдах, Краснов не знал, ему казалось -
лежит целую вечность. День кончался. Солнце уже скрылось за сопкой, оставив
ярко-красную полосу на горизонте. Эта полоса бледнела, растворялась в мутном
небе и сходила на нет. Пробежала одна поземка, вторая, закудрявила снег у
лица Краснова.
...Жаль Натынковава, ни за что пострадал старик... Только живым его
надо брать. Брать и судить. Краснов по-прежнему лежал неподвижно. Пальцы на
ногах он уже не чувствовал, будто их совсем не было. Болел ушибленный бок,
глаза от напряжения устали. Временами кусты на берегу сливались в одну
сплошную полосу, и ему казалось, что вся эта темная масса надвигается на
него. Непонятная дрожь била все тело. Иногда, забывая об опасности, Краснов
поднимал ноги и бил одна о другую - грел, но это помогало плохо. "Быстрее бы
уж темнело, - думал Краснов. - Этак и ноги обморозишь".
И тут Краснов увидел Рваного. Рваный поднялся в кустах и, размахивая
руками, делал приседания. "Замерз, невтерпеж? Теперь темноты уж недолго
ждать". Рваный прошел несколько шагов и остановился, вглядываясь в льдины.
"Ну, давай, давай ближе", - мысленно торопил Краснов Рваного. Поднял ружье,
прицелился. Но Рваный остановился и снова замер. "Трусишь? - Краснов сплюнул
и опустил ружье. - Буду живым брать".
Уродливые тени от кустов на берегу все удлинялись и удлинялись,
наливаясь чернотой. Скоро Краснов уже не мог найти место, где залег Рваный.
И только теперь он понял всю опасность наступающей темноты. Рваный, прячась
в тень кустов, мог совсем близко подойти к нему незамеченным.
Левая, раненная два года назад рука совсем одеревенела - пальцы в
камусных рукавицах не двигались. Ждать больше было невыносимо и
бессмысленно. "Надо что-то делать. Околеешь так". - И Краснов решился.
Зарываясь в снег, он пополз. Полз, лихорадочно работая руками и ногами.
Стало теплее. Скоро он оказался за второй, потом за третьей льдиной. Полз в
обход. Останавливался, осматривался. Берег по-прежнему казался безлюдным и
черным.
"Только бы снова не удрал. А там я тебе ремешком руки стяну и на твоих
же собачках в милицию".
Переполз еще одну льдину, полежал минутку и снова пополз. "Главное,