"Алексей Иванов. Охота на большую медведецу" - читать интересную книгу автора

поинтересовался Андраковский. - Может, помочь?
- Не знаю, - пожал плечами Даниил. - Мы решили сперва бандитов
обезвредить.
- А где... - маэстро помялся. - Где ваши родители?
- Их пираты усыпили, - ответила Милора. - Там и спят, на звездолете.
- Значит, вы в одиночку полетели? - Андраковский покачал головой. -
Думаете, справитесь?
- А что? - вызывающе спросил Даниил.
- Нет-нет, - быстро сказал Катарсис. - Ничего абсолютно!
- А почему вы считаете, что вы вправе наказывать этих несчастных? -
печально полюбопытствовал маэстро.
- Возраст здесь ни при чем, - отрубил Даниил. - Мы - представители более
высокоразвитой и гуманной цивилизации, поэтому имеем право.
- Конечно, так, - неохотно согласился Андраковский. - Но...
- Это логика воинствующей добродетели.
- Понятия добра и зла очень относительны. Нужен богатый опыт, чтобы верно
разобраться.
- Все равно ни у кого нет морального права грабить.
- Но это же не детское дело - карать за проступки. Я всегда считал Землю
очень гуманной планетой! У вас, кажется, был даже какой-то Христос, который
завещал прощать падших.
- Христос - это легенда, бывший бог. И примитивно под гуманизмом понимать
всепрощение.
- А милосердие? Будьте милосердны, дети! Вы идете по зыбкой трясине! Вам
надо учиться милосердию и чуткости! Чутко надо подходить, чутко!.. Может,
вас плохо воспитывают?
- Наши понятия о нравственности вполне сформировались, чтобы мы могли
принимать самостоятельные обдуманные решения и строить свои отношения с
людьми на объективных предпосылках! - громко, зло и официально заявил
Даниил.
Андраковский ухватил себя за подбородок. Рассуждения этого маленького,
самоуверенного землянина брали Я верх над его смутной системой
человеколюбия, где одно противоречило другому, где творились письма для
будущего и совершались грабежи. Катарсис разлил чай по чашкам, и Даниил,
взяв чашку в обе руки, стал дуть, смешно округляя щеки. Милора грызла
пряник, роняя крошки, и Артем краснел от стыда за нее и толкал ее ногой Под
столом.
"В чем же загвоздка? - думал Андраковский. - Где проходит та эфемерная
линия, что не бросает доброго и гуманного по натуре человека - а ведь даже
давний воспитатель маэстро пират Параллакс был добр по-своему! - из одной
крайности в другую? Где та система воспитания, что учит сильного,
мужественного и стойкого землянина быть милосердным, чутким, умеющим
прощать? А может, он и не прав вовсе? Может, это и есть доброта -
объективная, целесообразная, расставляющая всех по местам и насылающая
возмездие?"
Но пока Андраковский думал, в пустоте по направлению к двум катерам несся
третий. Это разъяренный Аравиль Разарвидзе случайно обнаружил не подающий
признаков жизни "Аввакум", а в нем - спящий экипаж и записку Даниила.
- Шакалы! - шипел Аравиль, форсируя скорость. - Гнусные твари! Подонки!
Катер трясся, двигатель ревел. На экранах иллюминаторов уже