"Алексей Иванов "Корабли и Галактика" (Фантастическая повесть, журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

Добравшись до шлюза, Навк втиснулся в люк по пояс, нацелил раструб
резака и дал выстрел в полную мощь батарей. Плазменное копье вонзилось в
бок вгрызавшейся дьярве и вылетело с другой стороны. Тотчас из пробоины
ударил раскаленный фонтан выброшенных внутренностей чудовища. Навк упал в
шлюз, выскочил в тоннель и, выбравшись из скафандра, припустил к рубке. Он
свалился в пилотское кресло; не теряя времени, дал старт, с ходу загрузив
реактор на полную мощность. В корме глухо заворчало, а потом заревело. По
переборкам поползла вибрация. Ускорение мягко завалило Навка на спину. В
реакторе снова горели предохранители, насосы снова не справлялись с
дейтериевой водой, а жестокое напряжение рвало процессорные цепи, но
теперь уже некогда было щадить двигатель. "Ультар", дрожа, все убыстрял
ход. Реактор вошел в маршевый режим. По дуге обойдя другую стаю дьярв,
несущуюся к месту побоища, корабль помчался к туманности Пцера.


Глава 2. ПЦЕРА

Сначала как-то незаметно гасли звезды; впереди, по курсу - быстрее, а
по сторонам - медленно и неохотно. Тьма охватывала со всех сторон, и
ощущение движения исчезало. Корабль ровно, без единого толчка, висел в
пустой черноте. Но потом впереди во тьме стали проступать смутные
светлеющие тени, какое-то внутреннее волнение, неоднородность мрака.
Наконец обостренное зрение нашарило зыбкую границу туманности, выпуклые
объемы ее масс. И вскоре во всю ширь вселенной растеклось холмистое поле
скопления космических газов. Оно таяло, меркло вдали и дымно отсвечивало
прямо по курсу.
И тогда Навку по-настоящему стало страшно. Что он для вселенной?
Металлическое зернышко с искоркой внутри - что он со своим кораблем может
противопоставить исполинским концентрациям масс, астрономическим величинам
сил, неумолимым океанам энергии, не поддающемуся осмыслению ходу времен?
Караван ушел, оставив Навка наедине с вечностью, он словно по широкой дуге
обогнул вечные вопросы, и те с неизрасходованной страстью набросились на
Навка, приняв облик космических чудовищ, пожирающих звездолеты, запретных
миров, где тайный нечеловеческий замысел ломает человеческую природу,
призраков великих, но погребенных в веках цивилизаций, истлевшая древность
которых сквозит в бледном свете ветхих звезд, и тех жгучих смертоносных
загадок, что мерцанием запредельного знания приваживают и губят отбившихся
одиночек.
Неизбывное, беспросветное одиночество корабля, затонувшего и
погрузившегося на самое дно, пронзило Навка. Спасаясь от тоскливой
неприкаянности, Навк попытался вспомнить что-нибудь радостное из жизни
кораблей. Но такого не вспоминалось.
Заводы-автоматы собирали серийные звездолеты и с клеймом "Корабельные
верфи Сатара" спускали по стапелям в космос. Корабль служил свой срок в
однообразных, как пустыня, рейсах, сходил с трассы и кончал жизнь в
деструктурных цехах той же самой Корабельной Корпорации. Одиночество не
разбавлялось даже смутной романтикой космических дорог. А если эта
романтика и вторгалась в виде аварий, метеоритных атак, судорог силовых
полей или космических чудовищ, то все это лишь приближало деструктурный
цех и лазерные пилы. Навк больше не мог думать о кораблях.