"Александр Ивин. Коридор до Рождества " - читать интересную книгу автора

удивлением узнала, что этот служитель Мельпомены очень близко дружит с
театральным электриком арабского происхождения, а об Аделине отзывается как о
провинциальной дешевке с неиссякаемым родительским кредитом: "Представляете,
впервые за двенадцать лет наконец-то исчезла задолженность за газ,
электричество и воду!" Через пару месяцев после развода, аборта и
вдохновляющего прощального скандала, к финалу которого сбежался весь квартал и
приехали пожарные, пожалевший Аделину преподаватель актерского ремесла
порекомендовал ей поискать какую-нибудь другую профессию: "Ведь вы так молоды,
весь мир лежит перед вами!.."
Мир лежал перед Аделиной Линс Трэйтол в такой вызывающей позе, что не
воспользоваться этим было бы попросту грешно. И она воспользовалась - вышла
замуж во второй раз. Второй избранник был молод, гетеросексуален, отчаянно
нагл и зарабатывал на жизнь игрой на электрогитаре в прокуренном и грязном
ночном клубе на Пятой авеню. Брак зарегистрировали в Лас-Вегасе, куда на
несколько часов слетали из Нью-Йорка. Через две недели новый муж заразил
Аделину гонореей и, вернувшись от врача, Аделина увидела супруга в жарких
объятиях пожилой афро-американки. Это зрелище настолько повлияло на рассудок
несчастной новобрачной, что она в тот же день приобрела первую порцию кокаина
- от героина её спас страх перед внутривенными инъекциями. День вообще
оказался неудачным - вечером она угодила в облаву, имела неосторожность бурно
протестовать и беззастенчиво требовать соблюдения каких-то там гражданских
прав, так что отпечатки её пальцев навечно попали в каталог нью-йоркской
полиции. Второй развод стоил гораздо дороже первого - отвергнутый супруг
пытался шантажировать семью вирджинских плантаторов оглаской всех подробностей
в газетах штата, и тогда в дело опять вступил старший брат Эдвард. Он
переговорил с некоторыми своими приятелями из Йельского университета, и
неразумный шантажист, получивший некоторую сумму на лечение многочисленных
переломов (его били бейсбольными битами), исчез в бездонно-бесконечном
лабиринте острова Манхэттэн.
Чтобы смягчить переживания, Аделина предприняла двухгодичное путешествие
по Европе. Лондон ей показался дорогим и скучным, особенно её ошарашило
несовершенство английских водопроводных устройств - отсутствовал смеситель,
холодная и горячая вода текли из отдельных кранов. В Париже было весело, там
она познакомилась с революционными интеллектуалами, но их бесконечно-бредовые
рассуждения о развитии общественного сознания наскучили ей ещё раньше, чем
завывания спившихся молодых живописцев о новых формах в изобразительном
искусстве. В парижской богеме рекомендовалось быть личностью - или быть никем.
Личность из Аделины не получилась - её не воспринимали иначе, чем очередную
тупую, но богатую американку, которой непременно следовало продать
какую-нибудь срочно намалеванную мазню под видом внезапно обнаруженного
шедевра. А на Лазурном берегу Аделину буквально осаждали десятки
профессиональных любовников. Одна пожилая соотечественница (её покойный супруг
владел лесоразработками в штате Монтана) посоветовала Аделине поскорее сделать
выбор, а то отвергнутые французские мужчины уступят свое место французским
женщинам - лесбийская любовь в том сезоне была необычайно развита, в моду как
раз вошли испанки - они умели любить страстно, беззаветно и недорого, и почти
неподдельно страдали от ревности. Аделина послушала мудрый совет и на пляже
выбрала себе юношу по имени Франсуа. Мальчик оказался весьма старательным, но
не выдержал и трех дней - Аделина поймала его в момент исследования её
кошелька. Франсуа объяснил свое любопытство поисками аспирина - "стрелка на