"Валерий Иващенко. Молодые волки старого королевства" - читать интересную книгу автора

деревенская девчонка, и шустро умчалась в лес, не оставляя на первом снегу
никакого следа.
В ожидании Лаен огляделся, отщипнул с соседней ели щепоть свежих,
горьковато-ароматных, молодых и еще мягких иголок и вдумчиво прожевал сразу
освежившую мякоть. Дыхание освежает, да и не дозволяет зимней болести и
близко подойти. Можно и лук трескать, аль заморские лимон-флюкты - да от тех
вонища такая потом идет, что в лес хоть не кажись! Парень нагнулся, обмахнул
со старого пня снег и сел чуток передохнуть. Уж сразу двоих за одно утро
взад вертать, это для молодого ведуна работа ох какая тяжелая.
Что ж, от уже пылавшего факелом Дартхольме ушли, и от осадивших его
кочевников да косматых орков Урук-хана тоже. Здесь земли елфовские,
заповедные. А что дальше? Зима-то вот уже, зубки ледяные показывает... Хоть
остроухие и уберегут от зверья лютого и духов здешних по первости
попридержат - но все остальное, смертные, сами. А что сами? Шалашей,
конечно, люд наделает, потом землянок - худо-бедно перезимовать можно. Пара
охотников окромя сегодняшнего усопшего есть, немного мяса и мехов добудут.
Да ведьма с травницей, уж те и коренья под снегом сыщут, и битые морозцем
ягоды. Беличьи запасы на зиму разорить можно, уж на такой крайний случай
дозволяется.
Но если удастся с елфом за свой дом сторговаться... Лаен поморщился,
вздохнул. Проследил бездумно за заструившимся на морозе дыханием и вернулся
к своим рассуждениям. И все равно - дай боги, если до весны половина
доживет. А если он сам или кто из добытчиков-целителей окочурится, то и
вовсе считанные люди останутся из покинувшей родные края сотни с гаком...
- Зачем ты искал меня, смертный? - как ни ждал парень прихода
перворожденного, но таки проворонил, раззява!
Он осадил себя, встал степенно и поклонился неспешно, с достоинством.
- Поздорову тебе, лесовой воин, - Лаен без лишних слов расстелил на пне
кусок чистой ветоши, которую с собой завсегда таскает каждый толковый
целитель или магик, а затем выложил сверху то, с чем пришел.
Знал, знал молодой ведун, чем умилостивить сердце елфа! Бывает иногда,
что моланья ударяет в чистый лед, и тогда остаются порою от такого громовые
слезы. Не тают они в тепле - уж сильно много в этих похожих на стекло
оплавышах силы и ярости небесной. Хошь в целительство пускай, хошь подмогой
в бою яростном, то уж как рассудит умеющий обращаться с Силами. Да, оно
конешно, моланьи зимой не бьют. Но ходил Лаен этим летом высоко в
Студенец-горы - так высоко, где даже и в такую пору снег не сходил. И таки
высмотрел под настом язык ледника-реки, что текла с гор, да так и застыла,
примороженная когда-то студеным дыханием кого-то из бессмертных.
Три громовых слезы принес он тогда в ладанке с гор, хотя потом Марьяна
и лечила ему помороженные ухи да пальцы. Одну Лаен с поклоном преподнес
своему Учителю - уж тот знат, как распорядиться таким богатством, и принял
дар с достоинством. Другую отнес во дворец, и под изумленными взглядами
воинов и самого графа передал его дворцовому магу, чтоб тот потребил в битве
против уже подступавших к городу ворогов. Баял потом хромой лучник, что
когда старый магик со злющим шаманом пришлых схватился, то за щеку подарок
сунул. И хоть погибли тогда оба сильномогучих, все же без узкоглазого
колдуна степняки и вполовину не так сильны остались...
- Меняю на росток дом-дерева, - Лаен произнес слова хоть и бесстрастно,
однако дыхание затаил.