"Валерий Иващенко. Механик ее Величества" - читать интересную книгу автора

А вот из части не очень приятного оказалось здешнее общественное
устройство, и делающий зарядку механик с неудовольствием прикидывал, что
здешние мудрецы не только не доперли до принципов демократии, но и
остановились в своем выборе на кастовом обществе. Скажем прямо -
рабовладельческом, чего уж тут лукавить. И бывший старлей именно что с лету
угодил прямиком на нижнюю ступень социальной лестницы.
М-да... оказаться в рабстве не просто неприятно, даже унизительно. И
тощий особист прямо и в общем-то справедливо заметил ему намедни:
- А чего вы ожидали, молодой человек? Вы для нас никто. Мало того,
одним только своим появлением нарушили кучу законов. А что не по своей
воле - только это и удержало нас от решительных мер.
Правда, рыжая дамочка из то ли профсоюза, то ли местного аналога
Красного Креста заверила, что за некие вполне достижимые заслуги путь наверх
и переход в более престижные категории весьма приветствуется. Хотя и
возможно и поражение в правах - за преступления и прочие антисоциальные
проступки.
- Кроме того, даже у рабов уровень жизни нашими законами гарантирован
на более высоком уровне, чем мы смогли подсмотреть из памяти вашего
прошлого.
- Твоими бы устами, тетка, да медок хлебать, - буркнул Александр и
перешел к отжиманиям, благо на мягком и слегка пружинящем подобии ковра это
оказалось одним удовольствием. - Не все оно так гладко бывает-то.
С другой стороны - как там вещали ангел и черт? Начать жизнь с начала,
с нуля? Ну что ж... Александр Найденов работы не боится, а уж трудности
преодолевать - так просто хлебом не корми, только дай!
Не без удовольствия проглотив волшебным образом оказавшийся уже на
столе завтрак, новоявленный раб божий... (кстати, а как тут насчет хозяев?)
еще раз обвел глазами комнату. Небольшая и несмотря на некоторую
непривычность, вполне уютная, она смущала парня только одним. В ней напрочь
отсутствовали какие бы то ни было намеки на что-то, хоть отдаленно
напоминающее окна или двери. А прислушавшись к своим ощущениям, просто-таки
вещующим о глубине эдак с полкилометра, оказалось вполне возможным прийти к
мысли о хоть и комфортабельном, но узилище.
Метра три на четыре, с уезжающей в стену кроватью. У стены наглухо
закрепленный столик с погасшим пока экраном и непонятными приспособлениями,
мягкий стул на колесиках... как раз вот колесики - вернее то, что их
заменяло - и заинтересовали начавшего изучать свое новое жилище механика
больше всего. Откровенно говоря, как и из чего это было сделано, так и
осталось непонятным.
Равно как и способ, коим Александр, прикоснувшись к настенной пластине,
одним только мысленным усилием то пригашал, то делал ярче свет. Или
назначение вделанного в стену большого экрана и обретающихся рядом
устройств. Но справедливо рассудив, что рано или поздно все разъяснится, он
с удовольствием потянулся.
И зевнул.
Но тут же, словно кто подал от заскучавшего мозга сигнал (позднее
выяснилось, что так оно и есть), экран осветился, поразив заключенного
качеством изображения, не идущим ни в какое сравнение с отечественными
"Рубинами" и "Фотонами". И вполне понятная надпись пригласила его,
Александра, присесть к столу.